…Мустафа приказал водителю заехать по пути еще в какое-то место, турецкий язык Роза понимала совсем плохо. Он неторопливо вышел, не подав знака, значит, бежать следовало не в этом месте. Еще покружили по городу, объезжая точки, находившиеся под контролем полиции. Позже она догадалась: покровитель тянул время. И вот выехали на улицу, вдалеке висели опознавательные знаки полицейского участка. Роза напряглась, а Мустафа что-то бросил водителю, тот остановился примерно в пятистах метрах от полиции. Мустафа взглянул на Розу и указал глазами в переулок, где она заметила зад бежевого автомобиля. Он вышел, направился к лавке. Роза лихорадочно мяла пальцы, оглядываясь по сторонам.

Вдруг увидела, как из машины у полицейского участка вылезли старуха и мужчина, они двинулись в их сторону. Роза узнала обоих. Екнуло сердце, забилось, причиняя боль, отдаваясь в ушах. Не раздумывая, она выскочила из машины и помчалась фактически навстречу своим палачам – переулок находился как раз посередине. Старуха завизжала, выкрикивая какие-то слова. Мустафа обернулся, оценил ситуацию, но бросился не наперерез девушке, а к машине, запрыгнул. Водитель, сорвав машину с места, догонял девушку, но так случилось – перекрыл дорогу преследователю, едва не сбив того. Ему помешал Мустафа, схватившись за руль. Роза запрыгнула в бежевый автомобиль и закричала на турецком:

– Чабук! Чабук!

Как она ненавидела это слово! Слишком часто оно звучало приказом ей, поэтому его первым и запомнила: быстро! Но тогда оно было спасением, надеждой, связующим звеном между ею и водителем. Сидевший за рулем черноволосый мужчина не выключал мотор, он сразу рванул и скрылся прежде, чем полицейская машина вырулила в переулок.

Получилось – Роза убежала на глазах у всех. Возможно, вина полицейского Мустафы была, да только в чем? В том, что он вышел купить лимонад? Так даже не успел купить. Пренебрег мерами предосторожности и не запер надежно девушку? Наверное, в этом вина есть. Так ведь Мустафа не мог предположить, что свекровь и муж выйдут из машины. Девчонка заметила их, испугалась – у нее же плохая голова – вот и дунула прочь. А тут такси на пути. Номер никто не успел рассмотреть, да и что это даст? Таксисту все равно кого везти, раз платят деньги. За руль схватился? А как же было не схватиться, когда водитель мчался на мужа девушки? В общем, Мустафа счастливо избежал серьезных неприятностей. А вот Розу они поджидали.

«Свекровь» предоставила фотографии Розы, требовала найти ее. В полиции пообещали сделать все возможное, чтобы вернуть невестку «домой».

Тем временем Ингин благополучно спрятал девушку в небольшом загородном доме. А ей стало плохо, ломило кости, подступал жар. Началась обычная ломка. Роза решила не сдаваться, знала: надо переждать. Да и кто ей предоставит наркотики? Хотя и терпела, не показывала вида, как ей плохо, боясь потерять покровителя, тем не менее становилось все труднее справляться с собой.

Мустафа приехал вечером, и тут у него и сына разгорелся спор. По всей вероятности, Ингин пенял отцу, подвергшему опасности не только свою честь полицейского, но также за то, что вовлек в это дело сына. Ничего из их разговора Роза не разобрала, кроме слова «депорт». Она вскочила, закивав головой:

– Да! Да! Депортация! Пожалуйста! Я хочу – депорт!

Мустафа и Ингин лишь с жалостью посмотрели на нее. Роза разволновалась:

– Нельзя? Почему? Я хочу домой. У меня в России мама…

С трудом объяснили, что депортировать ее могут только в дом мужа. У полиции есть ее фотографии, на границе обязательно схватят.

– Но у меня нет мужа! Это ложь! – расплакалась Роза, понимая, что из страны теперь не выбраться. А тут еще боли…

– Роза, почему они в тебя так вцепились? – спросил Ингин.