|
Если спустится, а ее там нет, ясно, что он будет делать – это любой сделает. Сначала подумает, что это не то место, и будет искать. Там много скал и маленьких бухт. Он их все поблизости осмотрит. И тогда найдет».
«Да, конечно. Естественно. Если не видишь что-то в известном заранее месте, попросту не веришь, что его там нет. – Я посмотрела на Лэмбиса с новым уважением. – А вы действительно надеетесь там его найти?» Он быстро взглянул на дверь избушки, словно боясь, что Марк услышит. «Знаю не больше, чем вы, госпожа. Возможно, они сейчас боятся, что стреляли в Марка, и пытаются только уговорить Колина молчать… или Колин даже теперь ищет брата. Не знаю. Возможно, вообще опасности нет». «Но вы этому не верите». Он ответил не сразу. Высоко над головой в темнеющем небе кричали запоздавшие чайки. Звук тоскливо замирал вдали. «Нет, – сказал он наконец. – Не верю. Здесь есть опасность. Мужчина, которого я видел, опасен, как дикое животное. А мужчины, о которых говорил Марк… да, я чувствую, есть опасность. Она в воздухе этих гор». Я улыбнулась, надеюсь, ободряюще. «Возможно, это потому, что вы к ним не привыкли. Стали городской птицей, как я. Высокие горы пугают меня сейчас». Он ответил серьезно: «Город, горы, это одно и то же, если есть злые люди. Когда я был ребенком, в моей деревушке было то же самое. Мы боялись в домах, в собственных постелях… только маленькому мальчику война кажется восхитительно интересной. Но это… нет, не сейчас. – В хижине раздался звук, шорох сухих листьев и вздох, затем снова тишина. Лэмбис понизил голос. – Пора идти. Я принесу все, что смогу. Будьте осторожны, госпожа». «Никола». «Тогда Никола». «До свидания, и удачи вам. И тоже будьте осторожны. Вскоре увидимся. И умоляю, не упадите и не сломайте ногу в темноте… Сколько понадобится времени?» «Подожду рассвета. Возможно, три часа после этого». «Хорошо, – сказала я так твердо, как могла. – И если не вернетесь к полудню, я пойду искать вас». «Хорошо». Вскоре он исчез на темнеющих склонах гор. Шаги затихли. Хрустнула ветка, стукнул потревоженный камень, и наступила тишина. Морские птицы улетели. На востоке, за высокими шпилями гор, небо выглядело облачным, но надо мной и морем оно казалось чистым, быстро темнело к ночи. Ранние звезды, звезды-короли уже зажглись, яркие и неколебимые. Я вспомнила, что вчера ночью луна была в виде бледной четверти, тусклая, как серебро, нанесенное так тонко, что начало стираться… Вход в избушку зиял чернотой, как пещера. Избушка припала к скале, словно в поисках защиты, что в действительности и было. Я посмотрела снова на ночное небо. Хорошо бы, ради Лэмбиса, взошла луна, выбралась из облаков и пролила хоть немного света. Но для нас с Марком никакая ночь не может быть достаточно темной. Я отбросила мысль. Что пользы думать о том, что нас найдут? Не найдут. А если бы и нашли, все это ошибка, и опасности нет. Никакой. После этого сеанса самогипноза я повернулась и пошла в темноту избушки. «Лэмбис?» Проснулся, значит. Я пошла спокойно на голос и села на край кровати из веток. «Лэмбис пошел вниз к лодке, чтобы добыть продовольствие и посмотреть, там ли Колин». «Вы?!» «Да. Пожалуйста, не волнуйтесь. Кому-то нужно спуститься. Никто не может достать вещи в деревне, а я не знаю дорогу к лодке. Он вернется к утру. Хотите есть?» «Что? Нет. Немного хочу пить. Но послушайте, это нелепость. Я думал, вы уже давно в безопасности в отеле. Вам следовало пойти, будут задавать вопросы». |
