|
Стряпчий показал мне эти инструкции вместе с другими бумагами, и, по моему мнению, они дают ключ к заговору, угрожавшему жизни полковника. - Стало быть, вы думаете, сэр, - сказал я, - что заговор имел место? - Не обладая отменным "здравым смыслом" моего отца, - ответил мистер Фрэнклин, - я думаю, что жизнь полковника действительно находилась в опасности, как он и говорил. Запечатанная инструкция объясняет, отчего он все-таки умер спокойно в своей постели. В случае его насильственной смерти (то есть в случае, если бы от него не было получено условленное письмо в назначенный день), отец мой должен был секретно отправить Лунный камень в Амстердам и отдать знаменитому резчику, чтобы разбить на четыре или шесть отдельных камней. Камни эти продать за любую цену, а вырученные деньги употребить на основание той кафедры экспериментальной химии, о которой потом полковник упомянул в своем завещании. Теперь, Беттередж, напрягите-ка свой находчивый ум и сообразите, к какому заключению приводят указания полковника? Я тотчас навострил свой ум. Но ему была свойственна английская медлительность, и он все перепутал, пока мистер Фрэнклин не указал на то, что именно следовало видеть. - Заметьте, - сказал мистер Фрэнклин, - что ценность бриллианта была искусно поставлена в зависимость от сохранения жизни полковника. Он не удовольствовался тем, что сказал врагам, которых опасался: "Убейте меня - и вы будете не ближе к алмазу, чем сейчас. Он там, откуда вы не можете его достать, - в кладовой банкира". Он сказал вместо этого: "Убейте меня - и алмаз перестанет быть алмазом: его тождество уничтожится". О чем это говорит? Тут, как мне показалось, меня озарила вспышка чудесной прозорливости, свойственной иностранцам. - Знаю, - сказал я. - Это значит, что цена камня понизится и злодеи останутся в дураках. - Ничуть не бывало! - сказал мистер Фрэнклин. - Я об этом справлялся. Алмаз с пятном, разбитый на отдельные камни, будет стоить дороже, чем целый, по той простой причине, что четыре или шесть прекрасных бриллиантов должны стоить дороже, чем один большой камень, но с пятном. Если бы простое воровство из-за прибыли было целью заговора, инструкции полковника решительно сделали бы алмаз еще привлекательней для воров. За него можно было бы получить больше денег, а продать его гораздо легче, если б он вышел из рук амстердамских мастеров. - Господи помилуй, сэр! - воскликнул я. - В чем же состоял заговор? - Заговор, составленный индусами, которым прежде принадлежал алмаз, - сказал мистер Фрэнклин, - основан на каком-то древнем индийском суеверии. Таково мое мнение, подтвержденное одним фамильным документом, который находится при мне в настоящую минуту. Теперь я понял, почему появление трех индийских фокусников у нашего дома показалось мистеру Фрэнклину обстоятельством, достойным внимания. - Я не хочу навязывать вам своего мнения, - продолжал мистер Фрэнклин. - Мысль об избранных служителях древнего индийского суеверия, посвятивших себя, несмотря на все затруднения и опасности, задаче возвратить священную национальную драгоценность и выжидающих для этого первого удобного случая, кажется мне совершенно согласною с тем, что нам известно о терпении восточных племен и о влиянии восточных религий. Я человек с живым воображением, и мясник, булочник и налоговой инспектор не кажутся мне единственной правдоподобной реальностью. Пусть же моя догадка оценивается как угодно; перейдем к единственному практическому вопросу, касающемуся нас. Переживет ли полковника заговор о Лунном камне? И знал ли полковник об этом, когда оставлял своей племяннице подарок ко дню ее рождения? Я начинал понимать, что дело это ближе всего касается теперь миледи и мисс Рэчель. |
