— С вами? — засомневался граф. Он испытал странное чувство, сходное с досадой, когда задавал свой вопрос. И потом, пока он ждал ответ Пуриллы, оно не проходило.

— Не со мною, но с моей невесткой Элизабет.

Ее ответ наполнил графа необъяснимым чувством облегчения.

Вероятно, подумал он, ему стало жаль, что этому очаровательному ребенку придется слишком рано расстаться с иллюзиями.

— Элизабет очень страдала после гибели моего брата Ричарда, но потом появился незнакомец, и весьма неожиданно. Я думаю, хотя она и довольно робка и нерешительна в подобных делах, она все-таки выйдет за него замуж.

— Ко всеобщему удовлетворению? — поинтересовался граф.

Слушая девушку, он думал о том, насколько выразительны ее глаза. Если слова и не отражали ее чувств, то глаза выдавали все ее переживания.

— Думаю… да, — произнесла она немного задумчиво, — и я желаю ей счастья… Но, видите ли, это создает для меня проблемы.

— Каким образом? — удивился граф.

— Элизабет, да и все в округе, похоже, считают… не правильным, что нам с нянюшкой придется остаться здесь, в нашей усадьбе, одним.

— Вы думаете, ваша невестка уедет отсюда?

— Да, конечно, ведь у того человека, который хочет жениться на ней, есть хороший дом в другой части графства. Он предлагает и мне поехать жить с ними, пока я не выйду замуж… но я знаю — ни ему, ни Элизабет на самом деле вовсе не хочется брать меня с собой. Они хотят жить одни.

Граф подумал, что Элизабет, только-только выйдя замуж, и вправду не захочет, чтобы в доме жила другая женщина, особенно такая привлекательная, как ее бывшая золовка.

Похоже, по глазам Пуриллы он мог читать ее мысли и, как ни странно, рассматривал эту проблему с ее точки зрения.

Внезапно она словно бы очнулась от собственных переживаний и, видимо, решила, что все время говорить о себе слишком эгоистично с ее стороны, поэтому она сменила тему разговора:

— Вам нравится быть графом Рокбрук? Я всегда думала, как это должно быть грандиозно!

— Это так, — признал граф с улыбкой.

— Но… это создает определенные сложности и неудобства… правда?! — рассуждала Пурилла, как будто примеряла его обстоятельства на себя. — Ведь так неловко принимать наследство после смерти людей, с которыми вы были связаны родственными узами.

Граф оценил ее проницательность и ответил:

— По правде говоря, прежде всего я ощущаю большую ответственность. Именно поэтому теперь, когда я пришел в себя, мне как можно скорее следует дать знать в Рок-Хаусе и сообщить им, что я здесь, а как только почувствую себя достаточно хорошо, мне надо будет вернуться домой.

— Вам нельзя так спешить, — засуетилась Пурилла, — переезд в поместье причинит вам сильную боль, если вы решитесь ехать прямо сейчас.

— Тогда, я надеюсь, мне позволят остаться здесь еще на день или два, — предположил граф»— но, может, кто-нибудь сумеет передать туда весточку?

— Да, конечно, — ответила Пурилла. — Я сама отвезу вашу записку.

— Я не смею просить вас об этом.

— Но прогулка верхом доставит мне только удовольствие. Хотя у нас нет ни одной лошади таких благородных кровей, как ваша, и они не столь великолепны, но они исправно возят нас с Элизабет всюду, куда бы мы ни направились.

— И все-таки я полагаю, было бы лучше послать кого-то другого, — решительно прервал ее граф.

Он заботился о том, чтобы не вызвать слишком уж много слухов. Если в Рок-Хаус приедет сама Пурилла с известием о его пребывании в ее доме, это даст основание для огромного количества нежелательных комментариев.