— Где ты только этого мелодраматизма набрался? — вздохнул Лев, стаскивая диадему с перьями. Черт, опять поцарапался. Надо глянуть, что там все время царапает. — Что тебе Ян сказал?

— Что работаю последний день сегодня. Точнее, ночь.

— Туда тебе и дорога.

— Левчик, ну ты же человек! — заныл Гаврила. Ныл он редко и оттого неубедительно. Да и не шло нытье его огромной фигуре и квадратной морде. — Я же тебя никогда не подставлял, и эту твою берег… эту… как её… ну..… инок… инко…да как же это слово-то?!

— Инкогнито? — подсказал Лев. Он начал снимать грим и чувствовал, что вопреки всему скоро будет улыбаться.

- Во, её! Инкогиту! А помнишь, я тебя тогда на день Валентина прикрывал, а? Левушка, ну правда… Бес попутал с этими тряпками, не думал, что ты так заведешься. Ну это ж правда, всего-то тряпки, подумаешь — лифчик. А за него знаешь сколько дали? Хочешь, — с внезапным воодушевлением, — я тебе отдам эти деньги?!

— Гавря, ты идиот! — с чувством произнес Левка. Но сердиться уже не мог, да и сердиться на Гаврилу долго нельзя. Простой он, по-хорошему простой. И душевный, что редкость по нынешним временам.

— Уж такой, да, — уныло согласился Гаврилов. Еще раз вздохнул. А потом легонько ткнул Льва в бок. — Лёвко, ну будь ты человеком, а? Я больше пальцем твои вещи не трону — вот те крест! Если только корсет затянуть.

Лев не выдержал и расхохотался. Последний раз, когда он просил Гаврилу помочь с корсетом, тот чуть не сломал ему ребро. С тех пор Лева преимущественно перешел на немецкое утягивающее белье.

— Ладно, я поговорю с Яном. Но я… — предупреждающе наставил палец на Гаврю. — Я ничего не обещаю!

— Да ты что! — искренне удивился охранник. — Ян тебе никогда не отказывает.

**

— Что-то я тебя не понимаю, Лев Аркадьевич, — Ян прикурил и жестом подвинул портсигар Левке. Портсигар, вот такой вот у нас понт. Отрицательно покачал головой. Без крайней нужды старался не курить. — Ты же сам на него орал. Сказал, что вещи пропадают. А теперь хочешь дать обратный ход.

— Ну психанул, с кем не бывает, — пожал плечами Лев. — Накопилось нервное напряжение, устал — ты же знаешь, как это бывает. Просто сорвался. Оставь Гаврилу, он хороший работник, надежный.

— Нервы и усталость надо лечить. И уметь вовремя снимать нервное напряжение, — Ян двинул ящиком стола и вынул оттуда шкатулку. Открыл щелчком пальца. — Не хочешь? Помогает.

Левка усмехнулся. Ян не сдается, все-таки.

— Перестань, — откинулся на стуле.- Завязывай с этими попытками, Ян. Гиблое дело.

— А ты упертый, — Ян с тем же спокойным выражением лица убрал шкатулку. — Ну, дело твое. Гаврилова оставлю под твою ответственность — так ему и скажи. До первого замечания.

***

— Благодетель! — Гаврик поставил на столик бутылку коньяка. — Во! Смотри, сказали хороший. Непессухо!

Левка, не поверив своим ушам, повернулся. Посмотрел на бутылку. И расхохотался.

— Чего, обманули? Плохой коньяк эта непессухо?

— Хороший, — улыбаясь, успокоил секьюрити Лев. — Отличный просто. Ян тебя оставил под мою ответственность, так что…

— Не подведу, вот те крест! — размашисто перекрестился Гаврила и поцеловал нательный крест размером с половину Левкиной ладони.