Когда миссис Портер отошла, Кристина повернулась к Ричардсу:

– Вы знаете, что хозяин дома раньше работал на ваше правительство, занимаясь тем же, что и вы?

– Знаю.

Она подождала, пока он разовьет свой ответ, и, так и не дождавшись этого, не преминула выразить свое неудовольствие.

– Лайон, миссис Портер, несомненно, преувеличивала заслуги своего мужа. Но все же она упомянула один факт, который я нахожу чрезвычайно интересным.

– И что это за факт, любимая? – спросил Лайон, обнимая ее и притягивая к себе.

– Она сплетница, – начала Кристина. – Увидев, как Ричардс приветствует тебя, она похвасталась, что ее муж, когда был моложе, пользовался таким же почетом. Я спросила ее, почему он ушел со службы, и она сказала, что не знает всех подробностей, но ей известно, что последнее задание расстроило его. Похоже, он занимался делом, которое причинило его другу некоторое неудобство. Да, именно это слово она и употребила. Неудобство.

– Неудобство? Не понимаю. А вы, Ричардс? – спросил Лайон.

Ричардс пристально посмотрел на Кристину.

– Вы бы принесли много пользы, работая на нас, Кристина. Вы за несколько минут выведали то, на что мне потребовались многие часы работы.

– Лайон, ты догадываешься, как звали доброго друга Портера?

– Сталински, – ответил Лайон.

– Портер не допустил никаких ошибок, Кристина. Единственная его вина в том, что он подружился с бароном. Он доверял ему – и по сей день доверяет, кстати. Не забывайте, барон гостит в его доме. Ей-богу, думаю, вы поймете, как легко довериться барону, когда наконец встретитесь с ним.

– Может, по английским меркам и так, но не по моим, – ответила Кристина. – Внешность и манеры часто скрывают черную душу. Вы, значит, все еще не убеждены, что мы с Лайоном правы в отношении барона?

– Я-то убежден, а вот суд может по-иному взглянуть на это. Поэтому мы и действуем в обход нашей правовой системы. Ведь многие считают, что Джессика лишилась рассудка. Рассказ о том, что вашей матери показалось…

– Ей показалось, что она оставила на правом глазу барона отметину, когда он попытался убить ее? Ей показалось, что ее друзьям перерезали горло? Ей что, пригрезилось, что она украла драгоценные камни и спрятала их под кустами роз? Вы видели камни, Ричардс. Или вам только показалось, что вы их видели?

Ричардс улыбнулся Кристине.

– Вы непременно должны работать на меня, – заметил он, отвечая на ее вызов. – А теперь выслушайте возможное опровержение. Во-первых, барон может найти свидетелей, которые подтвердят, что шрам появился при иных обстоятельствах. Во-вторых, Джессика была единственной свидетельницей того, как барон убил чету Джексонов. Больше никто его не видел, она сама пишет об этом в своем дневнике. Было бы практически невозможно найти свидетелей происшествия, которые бы сказали, как были убиты супруги. Мы знаем о том, что случилось, только из дневника Джессики. В суде этого было бы недостаточно. В-третьих, не было бы никаких разговоров относительно драгоценных камней. Мы располагаем лишь рассказом Джессики о том, что ее муж приобрел камни нечестными методами. Он же был королем, и камни – часть его казны. Ну и последнее – о том, что он был безжалостным диктатором.