Иногда Сандор часами не выключает настольную лампу, но прошлой ночью он ее выключил. Он лег спиной ко мне, я – спиной к нему. Он предпочитает именно такое положение. Я поддел ногтем большого пальца пластырь и обнаружил, что за несколько дней волосы под ним выросли, и кожа отзывалась болью, когда я попытался отодрать от них пластырь.

– Ты перестанешь ерзать, а? – сказал Сандор.

Так что я лежал неподвижно без сна и думал о Тилли, гадая, где она сейчас. Я думал, осталась ли она такой же толстой или все же села на какую-нибудь диету, появился ли у нее новый друг после того типа, который оставил ей кемпер, и живет ли она в этом кемпере. Сандор сказал бы мне: «В доме-фургоне, а не в кемпере. Ты же не американец». Эта мысль вызвала у меня улыбку, меня позабавило, что я могу иногда, лишь изредка, спрогнозировать, что он скажет. Теперь я знал, кто я такой, что я для него – галлоглас, слуга вождя.

Такие удобства обходятся в двадцать пять фунтов в день, поэтому у нас нет ни телевизора, ни питания, ни даже душа, зато мы платим пятнадцать фунтов за комнату с двумя кроватями, маленькую, но чистенькую, с умывальником и горячей водой. С Сандором произошло нечто чудесное, вернее, он сам способствовал тому, чтобы это случилось. Когда он ездил к своей матери за машиной, пришел счет, или инвойс, или как это называется, по ее карточке «Американ экспресс», и она вскрыла его. Внутрь было вложено обращение банка с вопросом к держателю карты, не желает ли он или она выпустить дополнительную карточку для кого-нибудь из членов семьи – при условии, естественно, что держатель основной карты согласен оплачивать все счета. Она оставила конверт на кухонном столе, и Сандор забрал все это. Никто не заметит, сказал он, никто и не догадается, что он там был.

Он умеет подделывать подпись матери, почти не отличишь. С заявлением тоже не возникло проблем. Он заполнил печатную форму, попросил выпустить дополнительную карточку для ее сына, а в качестве своего адреса указал номер того абонентского ящика, которым он пользовался в Ипсвиче. Карточку доставили вчера. Он говорит, что нам нужно истратить все деньги за месяц. Она не откажется покрыть расходы, но, скорее всего, аннулирует карту, когда увидит, что происходит. Так что Сандор загнал машину на сервис в Ипсвиче, чтобы ее перекрасили. Теперь у нас будет цвет, который называется «рябиновый», то есть далекий от серого.

Мы не можем расплачиваться картой «Американ экспресс» в «Гостевом доме Линдси», но Сандор из-за этого не переживает. У него есть свой доход, и он выкрутится. Зато по карточке мы покупаем все остальное. Сандор запасся сигаретами в блоках. В пабах пользоваться карточкой не получится, а вот в винных магазинах с этим проблем нет, так что мы купили несколько бутылок крепкого алкоголя и коробку вина. Сандор подумывал о том, чтобы запастись горючкой, но это оказалось неосуществимым. В нашей комнате и так стало не повернуться из-за сумки с автомобильными номерами, бутылок, наших двух новых курток и кожаных ботинок, всех книжек и – вот чудо из чудес – подарка мне на день рождения от Сандора: маленького цветного телевизора с экраном семь с половиной сантиметров на пять.