— Ну что, вы готовы? — вежливо спросил его Тарас.

— Что? — Лёня резко поднял голову, обернулся. — А! Да, всегда готов!

Город затихал. Дул несильный ветерок. Гасли окна домов.

— Мы сначала проедемся по Лычаковской два раза, чтобы камни ваши разбудить, а потом по Городоцкой — она пожестче, — стал пояснять Тарас уже в машине. — А потом, если не…

— А мне хоть по Дерибасовской, — махнул рукой выпивший клиент. — Лишь бы вышли они на хер!

Тарас замолк и решил больше ничего не объяснять Лёне. «Опель» тронулся с места. Привычные вибрации настроили водителя на рабочий лад. Он оглянулся на пассажира — тот зевал.

— Вы только не усните, — сказал ему Тарас. — А то всё будет без толку!

— Ну, тогда музыку включи! — ответил пассажир. Тарас включил радио, и выехали они на Лычаковскую под песню «Бумбокса».

Навстречу машине понеслась неровная, уложенная мелким булыжником улица. Замелькали по обе стороны серые дома, закрытые магазинчики и парикмахерские. Тарас всем телом прислушивался к вибрации машины, чтобы понять: какая скорость быстрее «разбудит» и приведет в движение камни клиента. Клиент тупо смотрел вперед. Радовало одно — он не спал, его глаза были открыты. Не радовало то, что по его лицу было невозможно понять: слушает он свое тело или думает о чем-то совершенно постороннем.

— Вы что-нибудь ощущаете? — в конце концов спросил Тарас.

— А? Что? — Пассажир обернулся к водителю.

— Камни! Чувствуете что-нибудь?

Выражение лица Лёни изменилось. Он теперь явно пытался прислушаться к происходящему в его почках. Даже стал щупать живот рукой.

— Можете помассировать, — кивнул Тарас. — Тоже полезно!

Ободренный советом специалиста, Лёня принялся массировать низ живота обеими руками. Массировал минуты три, подпрыгивая на неровностях дороги вместе с машиной. Потом ойкнул и замер.

— Ну как? — спросил его Тарас.

— Что-то произошло, — ошарашенно прошептал Лёня и поднял испуганный взгляд вперед, на летевшую ему навстречу дорогу.

— Расслабьтесь! — сказал Тарас. — Сейчас переедем на Городоцкую! Проверим…

Тарас свернул с Лычаковской, и машина завиляла по узким темным улочкам. Объехав старую часть центра, «опель» выехал на широкую улицу и снова понесся вперед с не очень-то и большой скоростью.

— Стой! — закричал Лёня, схватившись за живот. — Больно!

— Процесс пошел, — с улыбкой произнес Тарас. — Теперь останавливаться нельзя! Потерпите!

У Лёни глаза на лоб полезли от боли, он бросил на водителя обезумевший взгляд, но рот не открыл — не хотел разжимать зубы, сцепленные от боли. Нагнулся вперед, к панели, не убирая рук от низа живота. Боль, колющая и даже царапающая, как бы медленно переползала с места на место. Лёня отчетливо чувствовал ее движение.

— И долго так? — сдавленно спросил он минуты через три-четыре.

— Минут пятнадцать, — ответил Тарас. — Потом, если не выйдет, перерыв, и продолжим.

Эта ночь показалась Тарасу бесконечной. После четырех полных дистанций улицы Городоцкой, а это без малого тридцать километров, Лёне стало совсем плохо. И тут на дороге мелькнула подсвеченная изнутри полосатая палка гаишника. Тарас остановился. Гаишник вежливо попросил документы и с подозрением уставился на Лёню, точнее, на его скорченное от боли лицо.

— В больницу везу, — нашелся Тарас.