— И поэтому вы покинули Фезану? — спросил сэр Родриго. Она снова покачала головой.

— Если это так, то я ничего об этом не знаю. Я здесь потому, что дала клятву, себе и никому другому, когда узнала, что сотворил сегодня Альмалик. — Выражение ее лица изменилось. — И я побьюсь об заклад со своим старым другом Хусари, что расправлюсь с Альмаликом Картадским раньше, чем он.

— Если только кто-нибудь не сделает это раньше нас обоих, — мрачно проронил ибн Муса.

— Кто? — спросил сэр Родриго. Вопрос солдата вывел их из настроения, навеянного печалью и светом звезд. Но купец только покачал головой и ничего не ответил.

— Я должна поспать, — сказала Джеана, — хотя бы для того, чтобы дать передохнуть Веласу. — Она махнула рукой, и Альвар увидел старого слугу, который устало стоял на почтительном расстоянии, там, где свет костра сливался с темнотой.

Вокруг них лагерь затих, так как солдаты уже улеглись. Джеана посмотрела на Родриго.

— Вы говорили, что утром пошлете людей хоронить погибших в Орвилье. Я поеду с ними и сделаю, что смогу, для живых, а потом мы с Веласом отправимся своим путем.

Альвар увидел, как Велас сделал знак Джеане, а потом заметил, где слуга устроил для нее ложе. Она пошла к нему. Альвар, несколько секунд спустя, неловко поклонился ей вслед и пошел в другую сторону, туда, где обычно спал рядом с Мартином и Лудусом, разведчиками. Они уже уснули, завернувшись в свои одеяла.

Он развернул попону и лег. Сон не шел к нему. Слишком много мыслей толпилось в голове юноши. Он вспомнил гордость в голосе матери в тот день, когда она рассказывала подробности о своем первом паломничестве к Святой Васке, чтобы попросить заступничества для своего сына, который покидал дом и вступал на стезю воина. Он вспомнил ее рассказ о том, как мать одолела последнюю часть пути на четвереньках по камням, чтобы поцеловать ноги статуи королевы на ее могиле.

«Животные, на которых следует охотиться и сжигать, чтобы стереть их с лица земли».

Сегодня ночью он впервые убил человека. Хороший удар мечом с коня, разрубивший ключицу бегущего. Это движение он тренировал так много раз, с друзьями или в одиночку, еще ребенком, под присмотром отца, потом его муштровали сержанты короля, грязно ругаясь, на арене для турниров в Эстерене. Точно такое движение, никакой разницы. И тот человек упал на летнюю землю, и жизнь вытекла из него вместе с кровью.

«Деяния человека подобны следам в пустыне».

Сегодня ночью он добыл себе великолепного скакуна и доспехи, намного лучшие, чем его собственные, и получит еще больше. Начало благосостояния, чести солдата, возможно, постоянное членство в отряде Родриго Бельмонте. Он заслужил смех и одобрение человека, который мог действительно стать его Капитаном.

«Ничему под лунами не суждено уцелеть».

Он сидел у костра на темной равнине и слушал речи ашарита и женщины-киндата, чья красота и опыт превосходили весь его опыт и опыт самого сэра Родриго. Они говорили в присутствии Альвара о прошлом и о будущем полуострова.

Этой ночью Альвар де Пеллино принял решение, и оно далось ему легче, чем он мог себе представить. Он лежал под звездами и стал теперь более проницательным человеком, чем был еще этим утром, и он знал, что ему будет позволено это сделать. Только после этого, словно это решение было ключом к двери сна, мысли Альвара замедлили свое вращение и позволили ему отдохнуть. Он видел сны: ему снились Силвенес, где он никогда не был, и Аль-Фонтана в славные дни Халифата, которые закончились еще до его рождения.

Альвар видел себя бродящим по величественному дворцу; видел башни и купола из полированного золота, мраморные колонны и арки, сверкающие на солнце.