Мне вдруг представилось, как происходило задержание. Как эти бравые вояки, недавно вернувшиеся с опасной пограничной службы и не привыкшие нежничать, вооруженные до зубов, влетают в пятизвездочный отель, спрашивают на ресепшене, в каком номере остановился постоялец Вурал Догдемир. Как Вурала под любопытными взглядами глазеющей публики выволакивают из комнаты и препровождают в полицейский автомобиль. А кто-то наверняка щелкает камерой, кто-то снимает видео… И уже вечером новости запестрят сообщениями о том, что звезду турецких сериалов, прославившуюся ролью комиссара-психопата, повторяя сюжет нашумевшего сериала, среди бела дня тащат в полицейский участок. Неудивительно, что Догдемир был так взбешен!

Я поспешно шагнула обратно в кабинет, но этой секунды было достаточно, чтобы Вурал увидел меня в дверном проеме, произвел в уме нехитрые сопоставления и принялся орать уже по-английски, с явным расчетом на то, чтобы я услышала и поняла.

– Не подпускайте ко мне эту мегеру! Она сумасшедшая! Чокнутая русская! Она специально приехала в Анталию, чтобы убить меня! Выследила!

Инспектор, оттеснив меня от двери, вышел навстречу всей ввалившейся в участок компании, отдал распоряжения, и Вурала, все еще продолжавшего громогласно возмущаться, отвели в соседний кабинет. Дальнейшие его выкрики доносились до меня через неплотно прикрытую дверь, так же, как и монотонное жужжание голоса допрашивавшего его полицейского.

Не зная турецкого, я, конечно, не могла понять, о чем шел разговор. Но судя по тому, что периодически Догдемир снова и снова начинал возмущенно голосить, догадывалась, что беседа явно клонилась в неожиданное для него русло. Иногда он, очевидно, вспомнив о моем присутствии за стенкой, переходил на английский и кричал:

– Она преследует меня, пишет и пишет свой любовный бред! Я ее знать не знаю, я никогда с ней не встречался.

Полицейский негромко задал ему какой-то вопрос, и переводчица, усмехаясь, объяснила мне:

– Спрашивает, откуда же он тогда знает, кто вы такая, если никогда с вами не встречался.

– Да мало ли их, этих сумасшедших престарелых ведьм, которые за мной охотятся. Сами подумайте – я известный актер, меня приглашали на пробы в Голливуд. Зачем она мне нужна? Тупая русская фанатка! Она не простила мне отказа и решила меня прикончить.

– Вот же подонок! – не удержавшись, один раз все-таки высказалась я.

Мне слышно было, как полицейский, беседовавший с Вуралом, спокойно сказал ему что-то, после чего тот слегка притих. А переводчица пояснила:

– Говорит – здесь вам не Стамбул! Рекомендует ему вести себя спокойнее и проявлять больше уважения. Объясняет, что обратившаяся к ним женщина – известный писатель, и если он не прекратит оскорблять ее, тем более здесь, в месте, где вершится правосудие, ему придется ответить за это по закону.

Я, конечно, не ожидала, что после всего случившегося мы с Вуралом еще когда-нибудь сможем мирно щебетать друг с другом, но такого внезапно прорвавшегося гейзера дерьма предвидеть тоже не могла. Инспектор сочувственно посмотрел на меня, сходил куда-то и принес мне еще один стакан чаю.

– Выпейте, мисс! И ни о чем не волнуйтесь. Даю вам гарантию, что все будет хорошо.

– Легко вам говорить, – пробормотала я. – Этот одержимый уверен, что я строила против него козни, и не успокоится, пока не засадит меня в тюрьму.

– Поверьте мне, все уладится, – знающе усмехнулся инспектор.

И, разумеется, оказался прав.

С Вуралом разговаривали несколько часов, и все это время я тоже вынуждена была торчать в полицейском участке, умирая от духоты и усталости.