А в банкетном зале, в холлах и барах отеля веселье тем временем становилось все более буйным. Громко играл оркестр, слышался звон бокалов, гости смеялись и говорили, перебивая друг друга.

— Давай-ка удалимся из этого зверинца, — услышала Брайони знакомый голос за спиной, и сердце ее екнуло. Крис взял ее за руку и, проведя через густую толпу гостей, увел в тишину своего кабинета. На подкашивающихся ногах Брайони прошла и села на диван. Крис пристроился рядом и взял ее за руки. — Они холодные, — сказал он негромко, растирая их своими пальцами. — Впрочем, ты знаешь, что в таких случаях говорят: холодные руки — горячее сердце.

Брайони почувствовала, как боль пронзила ей грудь.

— Крис… — пробормотала она, но он уже целовал ее, жадно припав к губам и крепко ее обнимая.

— Ну вот, — проговорил Кристофер, смеясь, когда они наконец разъединились. — Теперь я уже не успокоюсь, пока не подарю тебе кое-что. — Медленным движением он опустил руку в карман пиджака и извлек из него маленькую красную коробочку. У Брайони замерло сердце.

— Кристофер, — проговорила она жалобно-предостерегающим голосом.

В коробочке находилось простое гладкое золотое кольцо с одним, но зато изысканно-красивым бриллиантом. Крис посмотрел на нее, и огонь в его глазах вспыхнул с новой силой.

— Брайони Роуз Виттейкер, ты выйдешь за меня замуж?

Брайони вскрикнула. Это был невольный и невнятный вскрик, после которого она вновь очутилась в его объятиях, ухватившись за него так, словно что-то ужасное угрожало поглотить ее. Кристофер поцеловал ее. Чудесную теплоту и счастье излучало все его существо.

— О, Брайони, — шептал он прямо в ее роскошные волосы, целуя виски и прикрытые веками глаза. Медленно и осторожно он слегка отстранил ее от себя и надел ей на палец кольцо. Оно отлично подошло, словно сделанное специально. Брайони открыла глаза и посмотрела на кольцо. Доселе сдерживаемые слезы потекли из ее глаз, но Крис не понял их причины. Смеясь, он обнял ее.

— Ты глупая кошечка, — сказал он ей нежно. — Сколько можно тебе говорить, что я люблю тебя. А после Аспена… что ты думала? — спросил он. — Что это мое очередное приключение?

Вдруг дверь распахнулась, и так неожиданно, словно порывом какой-то арктической вьюги.

— О, мистер Джермейн… Извините, что помешал, сэр…

Они удивленно посмотрели на метрдотеля, красное лицо которого выглядело весьма озабоченным.

— Еще раз извините, сэр, но мистер Колквист напился до потери сознания. Я знаю, он выпил немало, сэр, но никак не думал, сэр, что все так закончится.

— Он диабетик. Вызовите врача. И немедленно, — резко приказал Кристофер.

Он обернулся к Брайони, но та мягко отстранила его от себя.

— Все в порядке. Иди. Ты должен позаботиться о своем друге. Со мной все будет в порядке. — По правде говоря, она обрадовалась, что представилась возможность побыть некоторое время наедине с собой.

— Я вернусь, — пообещал он и быстро вышел за метрдотелем из комнаты.

Брайони почувствовала, что вот-вот расплачется, хотя крепилась изо всех сил. Все оборачивалось не так, как задумано! Она не может продолжать эту игру дальше. Кристофер любит ее.