– Удачно во всем разобраться, – пожелал я, протер жезл «свинцовых ос» и зашвырнул его через дорогу в самую середину мутной лужи. – Меня здесь не было.

Я уже зашагал прочь, когда Шурик встрепенулся и крикнул:

– На вечер все в силе!

– Хрен с тобой, золотая рыбка… – отозвался я и свернул за угол.

Я потер грудь, лишний раз проверив, на месте ли отводящий пули амулет, дошел до колхозного рынка и набрал там рекламных листовок. Потом начал раздавать их на ближайшем к «Цапле» перекрестке и моментально превратился в невидимку.

Не стою ведь без дела, стену подпирая, от людей не прячусь, а совсем даже наоборот, на виду у всех листовки раздаю. На приставал с рекламой прохожие внимания никогда не обращают, сразу отводят глаза и ускоряют шаг, проходя мимо.

В руках у меня оставалась примерно треть от первоначальной пачки, когда на парковку «Цапли» заехал автомобиль Ермолова. Не расстрелянный утром фордовский внедорожник, а новенький RAV4, который он по случаю купил для жены. Или не купил, а подарили. Я не вникал.

Хвоста за начальником погранслужбы не было; никто не проехал мимо кафе, никто не припарковал машину в соседнем переулке. Вообще автомобили редко сюда с Южного бульвара сворачивали, все больше телеги на глаза попадались. До поселка Луково рукой подать, а там много кто извозом и перевозками грузов на жизнь зарабатывает и лошадей держит.

На экране вытащенного из кармана куртки чарофона высветилось девятнадцать сорок; я немного поколебался, но все же остался на перекрестке и продолжил втюхивать листовки. Заодно наблюдал за обстановкой, и вновь – ничего подозрительного. Разве что китайцы беспрестанно туда-сюда шастают, но какое мне дело до китайцев, а им до меня? Не пересекаются наши интересы вообще никак.

Когда время подошло к восьми часам, я оставил попытки вычислить «представителя второго пайщика», бросил остатки листовок в закопченную урну и отправился в кафе.

В свое время водки здесь выпил немало и кровушки тоже довелось пролить, своей и чужой, но с тех пор как заведение выкупили китайцы, бывал в «Цапле» только раз, да и то по делу. Поэтому по сторонам смотрел с нескрываемым интересом. На обновленной вывеске замерла изображенная в восточном стиле цапля, под русским названием шли иероглифы. Фасад дома красовался свежей штукатуркой, окна кафе были закрыты жалюзи.

Я пересек парковку, и швейцар услужливо распахнул дверь, но в коридоре навстречу сразу выдвинулась парочка вышибал. Невысокие жилистые китайцы загородили дорогу, и один из них почти без акцента поинтересовался:

– Столик заказан?

Я ничего отвечать не стал, лишь стянул лыжную шапочку и склонил голову набок, ожидая развития событий.

– Столик заказан? – повторил вопрос второй парень, который говорил по-русски куда хуже напарника. – Нет?

– Это проблема? – широко улыбнулся я в ответ.

Китайцы напряглись – голливудской красотой моя улыбка похвастаться не могла, да и когда подобные люди улыбаются, обычно ничем хорошим это не заканчивается.

Но прежде чем вышибалы нашлись с ответом, из зала выбежала низенькая официантка и что-то быстро-быстро затараторила по-китайски. Парни послушно расступились в стороны, освобождая мне дорогу.

– Уважаемый гость, идите за мной! – попросила девушка.

Я в ответ на такое обращение только хмыкнул, но стоять столбом не стал и зашагал за официанткой, а когда та привела меня к гардеробу, спросил:

– Это обязательно?

– Обязательно, – кивнула китаянка.

Стянув перчатки с озябших за время блуждания по улице рук, я убрал их в карман, туда же сунул шапочку.