– Ну, если они связаны между собой, тогда я полагаю...

– Да, они связаны. Но мы должны решить, чьи они – твои или мои? Кто будет расследовать? Я хочу сказать, что первое донесение пришло к тебе.

– Я уточню у лейтенанта, – сказал Карелла, – когда он придет.

– Я уже уточнил у моего. Он считает, что я должен передать эти дела тебе. Это не имеет отношения к тому, что у нас очень много своих дел, Карелла. Лишний жмурик нам не помеха. Просто думается, что ты уже начал работать над этим, достаточно посуетился...

– Посуетился, – согласился Карелла.

– И я не знаю, что тебе удалось найти на сегодняшний день...

– Не много. Жертва была мелким торговцем наркотиков, дилером граммов.

– А эта девушка – танцовщица, другая жертва.

– Наркотиками торговала?

– Пока ничего не знаю, Карелла. Вот почему я звоню. Если я буду расследовать, то буду разбираться. Если это твое дело, тогда я отойду в сторонку.

– Вот так, правильно, – улыбнулся Манер, стряхивая пот со лба. – Очень хорошо.

– Показалась головка, – сказал Мисколо. – Теперь можно тужиться немного сильнее.

– Вот так, – снова улыбнулся Мейер.

– Я переговорю с лейтенантом и перезвоню, – сказал Карелла. – Тем временем сможешь послать мне бумаги по этому поводу.

– Будет сделано. Я не стану тебе напоминать...

– Что первые двадцать четыре часа – самые важные, – произнес заученное правило Карелла.

– Так что если я начну действовать, то с сегодняшнего дня.

– Я тебя понял, – сказал Карелла. – Я перезвоню.

– Тужься! – крикнул Мисколо.

– Тужься! – крикнул Мейер.

– О Боже! – простонала женщина.

– Выходит, выходит! – заорал Мейер.

– О Боже, о Боже, о Боже! – стонала женщина.

– Какой красавчик! – воскликнул Мисколо.

Мейер поднял заляпанного кровью ребенка и шлепнул. Победоносный крик нарушил тишину комнаты.

– Мальчик или девочка? – спросил один из пьяниц.

Женщина была детективом второй степени из особой части штабного дивизиона. Ее звали Эйлин Берк. Она иногда работала на 87-й участок – когда требовалась женщина в качестве приманки. Это означало, что Эйлин должна была разгуливать по улице как приманка для насильников и прочих дегенератов. У Эйлин были зеленые глаза и рыжие волосы; у нее были длинные-предлинные ноги, гладкие, с сильными икрами и узкими лодыжками. У Эйлин были очень красивая грудь и роскошные бедра. Рост ее был пять футов и девять дюймов. Таким образом, трудно было не заметить ее на улице, если кому-то взбрело бы на ум изнасиловать кого-нибудь. Однажды Эйлин разрабатывала преступление с Хэлом Уиллисом, где тот играл роль ее партнера, лежа с ней в одном спальном мешке в парке: оба изображали страстных любовников в сложной схеме, в которой также участвовали детективы Мейер и Клинг, переодетые в монашек, – они сидели на ближайшей скамейке.

Эйлин теперь уже не помнила, зачем она легла в мешок с Уиллисом. Она только помнила, что Уиллис все время норовил положить руку ей на задницу, в то время как она пыталась вести наблюдение за третьей скамейкой, на которой стоял обеденный судок с пятьюдесятью тысячами долларов: вместо денег в судок положили пятьдесят тысяч обрывков газет. Уиллис, исполняя роль страстного любовника, осыпал ее поцелуями, когда они обнимались в спальном мешке в тот холодный день.