— А где монсеньер? — спросила она.

— Монсеньер? — переспросил Гуго. — А-а-а... Себастьян! Я... О! Да, он сказал мне... просил передать вам, что вернется к пяти часам.

Речь его казалась настолько не похожей на обычную, что Эме взглянула на секретаря с искренним удивлением.

— Что случилось, месье Гуго? — с недоумением спросила она.

— Случилось? — повторил он и быстро добавил: — Ничего... ничего не случилось!

Эме плотно закрыла за собой дверь. На ней было платье из белого шифона с легкой пелериной, накинутой на плечи и скрепленной на груди небольшим букетиком цветов. Необыкновенное счастье, которое отражалось на ее лице, говорило о глубине и зрелости чувства, необычных для столь юного создания.

— Леди Изабелла отправила меня наверх и заставила лечь отдохнуть. Я послушалась и, кажется, зря, потому что явно что-то пропустила. Вы расстроены, месье Гуго! Не пытайтесь скрыть это!

— Ничего важного не произошло, — пробормотал Гуго, не отрывая глаз от листка бумаги, который держал в руке.

— Что это? — с любопытством спросила Эме. А потом, заглянув через его плечо, воскликнула: — Да это же лотерейный билет!

— Да, лотерейный билет.

— Вы купили его?

Гуго молча кивнул. Потом, собравшись с духом, наконец заговорил:

— На прошлой неделе во время обеда было предложено всем присутствующим принять участие в новой лотерее хозяина дома. Мне не хотелось тратить деньги, но отказываться показалось неудобно, и я все-таки купил билет. Представляете, Эме, я выиграл!

— Выиграли! Как замечательно! Как интересно! Сколько же?

— Мне даже не верится, но сумма выигрыша — триста тысяч ливров — почти двенадцать тысяч фунтов.

— Но это же прекрасно! Теперь вы богаты!

— Да, богат, — повторил Гуго каким-то бесцветным голосом. А потом, словно не в силах больше скрывать свои истинные чувства, почти закричал: — Что мне от этого? Каждый день я испытывал муки ада, встречая Изабеллу, чувствуя, как при ее приближении сильнее бьется мое сердце, а когда она уходит — вокруг словно становится темно. Но никаких надежд я не имел. Я был беден.

И вот, как вы говорите, я разбогател. Могу жить с комфортом, могу обеспечить жену, если бы нашлась женщина, которая любила бы меня и согласилась бы жить по средствам. Вы, Эме, всегда вселяли в меня надежду, но посмотрите в окно!

Эме повернула голову. В окно библиотеки был виден сад, а в дальнем конце сада, в увитой розами беседке сидела на скамейке Изабелла, а рядом, склонившись к ней, — виконт де Тремор.

Этот молодой человек несколько последних недель особенно пылко и настойчиво ухаживал за Изабеллой. Герцог дразнил ее, она смеялась и отшучивалась, но не отрицала прямо, что поощряет виконта. Гуго терзался ревностью, которую не всегда был способен скрыть, несмотря на свое железное самообладание. Эме так хотелось помочь ему, что она боялась в один прекрасный день нарушить свое слово и все рассказать Изабелле. Девушка не сомневалась, что она не имеет ни малейшего понятия о чувствах Гуго, хотя отзывалась о нем с неизменным восхищением.

Но Гуго был слишком благороден, чтобы предложить свою любовь женщине, не имея ничего, кроме жалованья секретаря герцога. И вот обстоятельства внезапно изменились. Конечно, по меркам высшего света, деньги, свалившиеся на Гуго, были не так уж велики. Но у Изабеллы были свои деньги. Соединив свои состояния, эта пара могла бы жить очень неплохо, если бы каждый из супругов согласился бы чем-то пожертвовать ради другого.

Но пока из сада доносился смех Изабеллы, а рядом, возле камина, тяжело вздыхал бедный Гуго.

— Я сейчас выброшу этот билет, — неожиданно воскликнул он. — Зачем он мне? Деньги мне не нужны. Работа на Себастьяна вполне меня устраивает.