Прошу прощения? Это так раздражает, что я хмурюсь и оборачиваюсь. Справа от меня, прислонившись бедром к барной стойке, стоят два парня. Тот, что говорил – назовем его Блонди, – стоит ко мне спиной, а второй смотрит на него прямо и слушает, неопределенно покачивая головой. И, кажется, очень скучает.

– Угу, угу, – мычит он, прокручивая бокал. – Действительно, только идиотка бы этого не поняла.

Кажется, я слышу нотки иронии в его голосе, но я не уверена.

– Хотелось сказать ей: «Малышка, если я сказал, что позвоню, но не взял у тебя номер, не думаешь ли ты, что что то пошло не так?» Не понимаю, почему они постоянно хотят большего; если я привел тебя к себе домой всего через два часа после знакомства, то мне от тебя нужен только секс. Задумайся.

Я сдерживаю смех; это раздражает. Настолько, что я отклеиваюсь от стены и встаю позади Блонди, одну руку упирая в бедро. Глупо, но я надеюсь, что он почувствует мое присутствие и обернется. Но кто замечает мой мрачный взгляд и поджатые губы, так это его собеседник. Его глаза отрываются от товарища и встречаются с моими. Я вызывающе поднимаю бровь, но после секундного удивления на его лице растягивается улыбка.

– Да, это точно, – говорит он. – Продолжай, пожалуйста.

Кусок говна.

– Вот почему женщины с Марса, а мы с Венеры. Они хотят любви, а мы – секса.

– По моему, наоборот, приятель, – говорит темноволосый. – Это женщины с Венеры.

– Да не важно. Единственное, что нужно уяснить из этой истории: не стоит спать с феминисткой. Максимально плохая затея. Она даже не позволила мне взять ее сзади.

Второй парень усмехается и отчаянно пытается сдержать смех, кулаком прикрывая рот.

– Постараюсь запомнить этот совет, чувак.

Этот болван явно наслаждается собой. Когда великий гуру любви Блонди говорит, что именно из за феминисток мир движется к своему концу, я решаю покончить с этим цирком:

– Вау. Спасибо, Эйнштейн. Ты, судя по всему, продумал свою теорию до мелочей.

Он удивленно оборачивается. Он гораздо выше меня, но я не отступаю и сверлю его взглядом.

– Прошу прощения, но это мужской разговор.

– Разговор двух тупых сексистов, да, я слышала, – уточняю я, и от этого темноволосый улыбается еще шире. – Если ты не хочешь, чтобы женщина, с которой ты переспал, доставала тебя из за того, что ты ей не перезвонил, быть может, для начала стоит перестать обещать это сделать. Вот увидишь, эффект будет волшебный.

Блонди открывает рот, закрывает его и снова открывает, но я его опережаю:

– Не все женщины жаждут любви, так же как не все мужчины жаждут только секса; просто ты – одержимый собственным членом придурок.

На секунду, кажется, я застигла его врасплох. Но, как и ожидалось, по итогу он занимает оборонительную позицию и начинает злиться, но это ничуть меня не пугает. Если бы он знал, с каким человеком я росла, то не пытался бы запугать меня своим бандитским видом.

– Мой член тебя не касается, так что отвали.

Я делаю вид, что раздосадована этим фактом:

– Тяжело, да, слышать правду? Особенно из уст женщины.

– Сука, что ты не поняла?

Второй парень, по прежнему не отрывая от меня глаз, подходит и кладет руку на плечо своего собеседника. По идиотски улыбаясь, он говорит ему забить. Но, когда тупица, пошатываясь, уходит, темноволосый остается. Мы долго смотрим друг на друга, так что повисает неловкое молчание. Если он ждет, что я сдамся из за того, что он смотрит на меня так, будто раздевает одной лишь силой мысли, то он ошибается. Мне бы даже понравилось, не будь он таким придурком.

– Тебе бы пойти за своим приятелем.