|
Как неприятно, что такая женщина преподает в Оксфорде и что она рисует шаржи, сидя за столом в аудитории, где читал лекции по математике Льюис Кэрролл. Конечно, сторонний наблюдатель мог бы отметить, что столь сильная реакция Шона на безобидную карикатуру обусловлена тем, что задеты личные чувства, но это не вся правда. Шарж – это мелочи, а вот отношение к своим обязанностям, выказываемое данной особой, не мелочи. Отнюдь.
Конечно, мисс Робин – только частный случай всеобщей педагогической расхлябанности, с которой еще бороться и бороться и которая временами приводила ответственного Шона в отчаяние. Выдающийся экономист и философ Адам Смит, проучившийся некоторое время в Оксфорде, еще раньше обращал внимание на низкий уровень преподавания, который там существовал в его бытность: «Те отрасли знания, которые обычно преподаются в университетах, преподаются, можно сказать, не очень хорошо. В Оксфордском университете большинство профессоров в течение уже многих лет совсем отказались даже от видимости преподавания», – констатировал Смит. А за профессорами тянется преподавательский состав помладше, и в прекрасном университете работают блондинки, ничего не понимающие в том, что они делают. Нет, Шон не сомневался, что мисс Робин владеет языками. Но вот знать и преподавать – вещи совершенно разные. Стил смял листок и хотел уже зашвырнуть его куда-нибудь, но внезапно, сам не понимая зачем, разгладил рисунок и засунул в папку, куда-то между своими записями.
На улице было мерзко: ветрено, сыро, слякотно и уже почти темно. Джейн договорилась встретиться у колледжа церкви Христа с Мартой Плис, у которой удачно выдался выходной, – подругам давно хотелось где-нибудь посидеть и пообщаться. Выйдя из здания колледжа и пересекая внутренний двор, Джейн поморщилась: колокол на башне Святого Фомы нынче звонил особенно мерзко. Неизвестно почему, Джейн этот колокол не любила. К счастью, звон затих достаточно быстро. Огибая пруд в центре дворика, Джейн бросила взгляд на темную воду и невольно поежилась – та была покрыта ледяной коркой. До весны, когда здесь цветут водяные лилии, еще так далеко… Привратник у входа во внутренний двор выглядел мрачно, и Джейн ему мысленно посочувствовала: какое счастье, что ей самой недолго придется здесь торчать. Она остановилась, оглядываясь и поджидая подругу. Марта появилась минут через пять, и женщины почти бегом направились к машине, благо занимавший деканское место «форд» превращался в сугроб всего в нескольких шагах. Джейн нажала на кнопочку брелока сигнализации, машина хрюкнула и моргнула фарами. Джейн потянула водительскую дверь – безрезультатно. Резиновые уплотнители дверей на древней иномарке давно пришли в полную негодность, днем намокли, а теперь, вечером, примерзли намертво. Джейн попробовала еще раз – поздно: «форд» успел встать на сигнализацию и взвыл сиреной. Марта испуганно отскочила от авто. – Что это с ним? – Дверь примерзла, – прокомментировала Джейн. – Попробуй со своей стороны. Через несколько минут кваканья, мигания фарами и дерганья дверей обнаружилось, что попасть в машину невозможно. Снег зачастил уже всерьез. Джейн, одетая излишне легко, как все владельцы четырехколесных друзей, замерзла, Марта привалилась к капоту и хихикала уже истерически. Джейн чертыхнулась, пнула колесо и огляделась: фрагментарно освещенная и почти пустая улица, темные громады университетских корпусов… Безнадега. Чтобы оторвать примерзшую дверь, нужна мужская сила. А где ее найти? Привратник не имеет права покидать свой пост, просить его бесполезно. Некий мужчина вышел из-за угла, словно ожившая мечта. Джейн обрадованно шагнула к нему. – Мистер, вы нам не поможете… – и осеклась на полуслове. Это был Стил собственной персоной. |
