— Сиена!

Макс воскликнул так громко, что слово многократно отразилось от высоких сводов церкви, словно монолог Сиены решил прервать сам Господь. Она уставилась на Макса.

— Уж не знаю, что сказал тебе Хантер, но Хелен вовсе не моя девушка. Мы просто дружим с давних пор и частенько друг друга выручали. — Макс помолчал, не зная, готов ли к признанию. — Я пригласил ее, потому что думал… думал, что мне понадобится моральная поддержка. — Слова не шли, и приходилось с трудом подбирать их. — Ведь я знал, что снова увижу тебя. Трудно было предсказать, как пройдет наша встреча.

Сиена смотрела на него, ничего не понимая.

— Нет у меня никакой девушки, Сиена. То есть у меня была девушка, но это не продлилось долго и давно кончилось.

— Но почему? — вымолвила Сиена, бледнея.

Отчего-то ей стало страшно.

— Потому что я люблю одну тебя. — Макс сжал ладони Сиены в своих так сильно, что хрустнули пальцы. Ни он, ни она этого не заметили. — Я всегда любил только тебя. Понимаю, что поступил гадко, и не вижу причины, чтобы ты могла меня простить и полюбить снова. Но по какой-то странной причине я продолжаю жить надеждой. Я всегда буду любить и ждать тебя. Я готов быть твоим другом, лишь бы быть поблизости. Ничего другого мне от жизни не надо.

Сиена смотрела, не шевелясь и не моргая, словно случайное движение ресниц могло пробудить ее от удивительного сна. Она не смела поверить в то, что все происходит на самом деле.

Неужели Макс любит ее? После всего того, что было? После столь долгой разлуки?

Глаза Макса шарили по ее лицу в поисках ответа. Губы кривились от волнения.

— Макс, — шепнула Сиена почти беззвучно.

— Да? Да, милая…

Она бросилась к нему в объятия, вцепившись руками в шею, словно в спасательный круг. Губы шарили по лицу Макса, покрывая его щеки поцелуями, и он, смеясь, отвечал на ласки, счастливый, как никогда в жизни.

Когда они все-таки оторвались друг от друга, Макс кривовато усмехнулся, по-мальчишески, как в детстве.

— Хочется ущипнуть себя побольнее, — признался он. — Так и кажется, что это сон.

— Мне тоже. — Сиена опять принялась целовать Макса, словно опасаясь, что он растворится и ускользнет из ее рук. Ей хотелось коснуться его каждой клеточкой своего тела, которое вспоминало, узнавало и откликалось.

Деревянная дверь распахнулась, впуская яркий свет. В проеме появилось взволнованное лицо Хантера. Он поморгал глазами, вглядываясь во мрак, затем широко улыбнулся и пробормотал:

— Ой, простите. Я хотел проведать Сиену. Но похоже, все… э… наладилось. Ухожу, ухожу.

Дверь захлопнулась, оставив влюбленных наедине. Макс обнял Сиену за талию и притянул к себе.

— Как считаешь, это будет очень неприлично?.. — начал он.

— Что, прямо в церкви?! — деланно изумилась Сиена. Сердце ее бешено заколотилось, и она тихо рассмеялась: — Да, это будет очень, очень неприлично. Это будет так некрасиво и греховно… особенно для благочестивой католички вроде меня. — Сиена рассмеялась.

— Да уж. — Макс подтолкнул ее на скамейку и, склонившись над ней, приблизил лицо. — А жаль, очень жаль… — Сиена ощутила было разочарование, но на его губах заиграла хитрая усмешка. — Впрочем, всегда можно покаяться, не так ли? — Он спустил золотистый шелк с плеча Сиены и поцеловал обнажившуюся кожу.

— Да, — шепнула девушка, запрокидывая голову и подставляя шею.