— Вы прямо как Опра Уинфри. Задаете слишком много вопросов, — поддразнил ее Анжело. Он надеялся, что в доме, который снял для него Алекс, была ванна с гидромассажем. Ему не помешало бы расслабиться.

— Извините. Но все же, прошу вас, ответьте на мой вопрос.

— Нет, я не был влюблен. Мне слишком нравятся женщины, чтобы посвятить себя какой-то одной из них. — Он дерзко улыбнулся.

— Как романтично, — усмехнулась она.

— Я мог бы сказать какую-нибудь банальность вроде того, что не встретил подходящую женщину. Но я сомневаюсь, что такая существует.

— Ваш брат, очевидно, с вами не согласен.

— Позвольте уточнить. Я имел в виду, что не существует женщины, подходящей для меня. — В этом он начал себя убеждать еще в подростковом возрасте. Брак? Боже упаси. Его родители пошли по этому пути, и куда он их привел? Они не смогли сдержать обещаний, данных друг другу, и нормально воспитать детей, которых произвели на свет. — Но если бы она существовала, это была бы хрупкая длинноногая блондинка примерно вашего роста.

Атланта бросила на него критический взгляд:

— Подобная тактика вам обычно помогает добиваться расположения у женщин?

— Конечно помогает, — ответил Анжело.

Она покачала головой:

— Вы неисправимы.

— Я знаю. Судья по делам несовершеннолетних говорил мне это, когда я был ребенком. — Он произнес это с легкостью, хотя при мысли о тех временах, когда ему приходилось воровать еду, чтобы не умереть с голоду, его до сих пор бросало в дрожь. Прежде чем она успела прокомментировать его слова, он добавил: — Я не стану спрашивать, были ли вы когда-нибудь влюблены. Вы прожили с тем парнем Зиком… сколько? Лет десять?

— Что-то около этого, — пробормотала Атланта, отвернувшись к иллюминатору.

— Но никакого кольца?

— По крайней мере, того, которое вы имеете в виду.

— А какие еще кольца бывают?

— В носу, — пробормотала она.

— Мне с трудом верится, что он не сделал вам предложения. Будь я заинтересован в серьезных отношениях, я бы уже после первого свидания опустился перед вами на колено.

— Очевидно, вы мало читаете желтую прессу. За время наших отношений Зик делал мне предложение много раз. Он хотел создать со мной семью, а я, бессердечная стерва, постоянно ему отказывала. Мне не нужен был ни муж, ни дети. Безупречная фигура — залог моего успеха. Без своей двадцатичетырехдюймовой талии и стройных бедер я ничто.

Анжело видел фотографии этих самых бедер, но все же сказал:

— Вы себя недооцениваете.

Она резко повернула голову и посмотрела на него. Ее небесно-голубые глаза засияли. Или, может, это была игра света.

— Сейчас это не имеет значения.

По громкой связи передали обычную при посадке информацию. Когда она закончилась, Анжело спросил:

— Мне следует извиниться за вмешательство в вашу личную жизнь?

Уголки ее рта приподнялись в еле заметной улыбке. Даже без обычной яркой помады ее губы выглядели соблазнительно.

— Вы о нем сожалеете?

— Нет. Я слишком любопытен, чтобы сожалеть. Вы загадочная женщина.

— Я? — Она рассмеялась. — Обо мне все всё знают.

Неужели? Люди думали, что хорошо знают его, Анжело Казали. После травмы он начал сомневаться, что сам себя знает.

Алекс заверил Анжело, что в аэропорту его будет ждать машина, которая отвезет его в Монта-Корренти. Анжело мог бы взять напрокат автомобиль и доехать сам, но его брат предусмотрел, что после долгого перелета ему не захочется прикладывать дополнительные усилия.