Темпест продолжала говорить, чтобы забыть о боли в сердце. Ее снова отвергли. И сделал это мужчина, который вдруг стал ей небезразличен.

— Хорошо, я подумаю над этим, — кивнул Гевин.

— Если ты проголодался, здесь можно перекусить, — напоследок сказала она и скрылась в толпе, остро чувствуя и на расстоянии его присутствие, словно связанная с ним невидимой нитью.

Увидев ее, люди расплывались в улыбке, мужчины забрасывали комплиментами, женщины восхищались элегантностью ее платья. Темпест поддерживала бессмысленные разговоры, чувствуя пустоту внутри. И вдруг, совсем неожиданно, она остро осознала правду, от которой уже нельзя было отмахнуться и от которой хотелось плакать горько и отчаянно. Среди всех этих людей у нее нет ни одного друга, которому захотелось бы излить душу. Ее жизнь полна фальши. Вещи, люди, эмоции — ничего, что было бы настоящим, искренним. А когда ей показалось, что она нашла человека, который может привнести в ее жизнь что-то новое, истинное, он исчезает так же неожиданно, как и появился.

Темпест одним глотком допила вино и поставила бокал на поднос проходившего мимо официанта.

Кажется, она впадает в депрессию. Нужно как можно скорее выбраться из Чикаго, хотя бы ненадолго, и развлечься. Иначе скоро ее жизнь превратится в руины. И почему она продолжает жить здесь? В этом городе умерла ее мать. И вообще, Чикаго причиняет ей только боль. Как сейчас.

— Уделишь мне минутку?

Девушка удивленно обернулась на звук знакомого голоса. Вот уж кого она здесь не ожидала увидеть, так это Чарли Миллера. Она уважала его профессионализм, но все же он не обладал такими связями, как она. Хотя со временем он, конечно, мог добиться большего. Чарлз Миллер умен, сообразителен и молод. Несмотря на обиду на отца, она не могла не признать, что через несколько лет он станет незаменимым.

— Конечно.

Чарли смущенно кашлянул и сказал:

— Я знаю, насколько глупо это может прозвучать, но мне действительно жаль, что тебя не назначили руководителем нашего отдела.

Темпест пожала плечами.

— Как сказал отец, он выбрал того, кто в действительности достоин этой должности. Так что тебе не стоит извиняться.

Его щеки порозовели.

— Надеюсь, я его не подведу.

— Уверена. Но ты ведь подошел не только с этим?

— Нет, не только. — Он улыбнулся ей обезоруживающей улыбкой. — Вообще-то я хотел попросить помочь мне разобраться с проектами, которые ты вела до того, как ушла из компании. Я, конечно, могу разобраться сам, но если ты введешь меня в курс дела, это займет меньше времени. — Чарлз вопросительно посмотрел на нее.

— Без проблем, — беспечно сказала Темпест, хотя ей вовсе этого не хотелось. Снова сыпать соль на раны…

— Когда ты сможешь со мной встретиться?

— Как ты понимаешь, я не хочу появляться в офисе. Может, в «Звездном олене» завтра в десять?

— В это время я как раз свободен, — улыбнулся Чарлз.

Они еще несколько минут поболтали, пока к ним не подошла Кали.

Темпест с благодарностью посмотрела на Кали Тривейн. Они были давно знакомы, и Темпест считала ее почти своей сестрой. Мать Кали, Талия, была супермоделью и одной из первых, кто демонстрировал одежду, сшитую на фабрике «Клозит Темпест», когда компания только-только появилась на американском рынке. Благодаря Талии Темпест часто присутствовала на фотосъемках, хотя сейчас об этом у нее остались лишь смутные воспоминания.

Они с Кали были почти ровесницами и в детстве очень сдружились, придумывая всякие игры и шалости в ожидании, когда у Талии закончится фотосессия. Их дружба продолжалась и сейчас.

Чарлз понял, что стал лишним, и, извинившись, отошел.