Ваша бедная, несчастная Морли».

Вызвав Дэнверс, Анна велела ей запечатать и отправить письмо. Позже, засыпая в кресле, она подумала: «Я написала миссис Фримен странное письмо. Непонятно, зачем. Но в нем есть правда, маленькая Эбигейл Хилл в определенном смысле очаровательница. Когда она здесь — ее не замечаешь, когда нет — как ее недостает!»

— Дэнверс.

— Слушаю, ваше величество.

— Когда Хилл вернется, скажи ей, что она стала слишком подолгу отсутствовать.

— Непременно, ваше величество.

— И пришли ее ко мне… сразу же.

Когда герцогине Мальборо принесли письмо, она сидела в комнате вместе с дочерью. Мэри угрюмо смотрела, как мать вскрывает конверт.

В голубых глазах девушки застыло недовольное выражение, губы — очень похожие на материнские — капризно искривились. Ей очень хотелось вернуться в Сент-Олбанс. Там ее дожидается молодой человек. Вечерами она тайком уходила из дома, они вместе мечтали о будущем. Возможно, им придется бежать, мама ни за что не позволит своей дочери выйти за сквайра, хоть он и самый красивый, самый лучший человек на свете. Неужели мало того, что муж Генриетты, лорд Риэлтон, станет графом Годолфином, когда его отец умрет? Анна стала леди Сандерленд, Элизабет — леди Бриджуотер. У всех трех великолепные партии. Они вышли замуж по указке матери; почему бы самой младшей не сделать выбор самостоятельно?

Она была еще очень юной и не смела ничего сказать, прекрасно зная, как выходит мама из себя, когда ей что-то не по душе.

«Но он состоится», — мысленно сказала Мэри, и в лице ее отразилась вся унаследованная от матери решимость.

Глядя, как Сара читает письмо, девушка подумала: «Я навсегда возненавижу ее, если она воспротивится нашему браку».

— Хмм! — произнесла герцогиня. — Кажется, эта особа глупеет с каждым днем.

Мэри догадалась, о ком она говорит в таком пренебрежительном тоне. Маме нравилось презрительно отзываться о королеве, так много для нее сделавшей. «Возможно, — подумала девушка, — она отправит меня в Сент-Олбанс на попечение Эбигейл Хилл. Это было бы замечательно. С Эбигейл можно делать все, что угодно. Унижать, запугивать, пока она не смирится со всем».

— Письмо от королевы? — спросила Мэри.

— Да. Это ревнивая старая дура. Она не переносит, когда я общаюсь с кем-то, кроме нее. До чего еще она может дойти?

— Мама, ты хочешь отправить со мной в Сент-Олбанс Эбигейл Хилл?

— Нет, не хочу. Королеве это бы не понравилось. Она нужна при дворе.

— Значит, она не хочет расставаться с Эбигейл?

Сара рассмеялась.

— Эбигейл! Королева о ней вовсе не думает. Это хорошая горничная… и только. Королеве она нравится, потому что ненавязчиво исполняет все ее желания. Но Анна так ревниво следит за моим вниманием к кому бы то ни было! Представь себе, она считает эту маленькую дурнушку-горничную очаровательницей. Эбигейл Хилл!

— Я просто подумала, мама, что ты, может, захочешь отдать меня на ее попечение.

Герцогиня сверкнула взглядом на дочь.

— И ты, и Эбигейл Хилл останетесь здесь, — холодно сказала она.

Мэри испугалась. Что могло стать известно матери?

До чего хорошо в зеленом кабинете! Эбигейл налила чаю и подала своей госпоже очень спокойно, умело.