Усаживая библиотекаря, Мелисса задвинула стул, стоящий во главе стола.

— Здесь всегда сидел Бенджамин! А вы, мистер Хопкинс, располагайтесь здесь! — она предложила стул, на который усаживала в свое время Кристиана. От нее не укрылось недовольное выражение лица Филиппа, с которым тот наблюдал за ее действиями. — Что с тобой, Филипп? Чем ты недоволен?

— Извините, мэм! Можно, я пойду к себе? А то буду стеснять вас! — старик положил себе в судок картофель, сверху водрузил две котлеты. В маленькую миску отложил салат. — Извините, мистер Хопкинс! До свидания!

— Ну, что ж, Филипп! Иди к себе! — согласилась Мелисса, понимая, чем вызвано такое поведение старика.

И она была недалека от истины. Филипп считал, что никто, кроме его друга Кристиана Бентона, не имеет права претендовать на руку и сердце Мелиссы, пользоваться ее вниманием и любезностью.

Чувствовалось, как расслабился и успокоился гость. Словно с уходом старого слуги с него свалились оковы, сдерживающие его. Он оправился от смущения, движения его стали более уверенными и ловкими, внимание к Мелиссе более свободным и искренним.

— Вы прекрасная хозяйка, миссис Коуплендл. Доктору очень повезло, что именно вы были его женой! — библиотекарь выглядел восторженным романтиком. — Понимаете, миссис Мелисса, — сделал первый робкий шаг к сближению холостяк, — вы были самой замечательной супружеской парой в нашем городе! Все мы были потрясены трагической гибелью вашего мужа!

— С мистером Коуплендлом, то есть с Бенджамином, мы занимались общим делом. Я очень люблю медицину, в особенности акушерское дело! — завела Мелисса свою любимую песню.

Как воспитанный человек, Джеймс Хопкинс не посмел прервать ее рассказ невежливой репликой.

Но Мелиса поняла, что делать ей предложение он пока не будет, и даже вкусный обед не мог победить выражения скуки в его глазах.

Пообедав, они отправились в кабинет Мелиссы. Там мистер Хопкинс немного оживился, заговорил о своих любимых каталожных карточках, разделителях и прочей чепухе, которая, возможно, и облегчает жизнь читателю. Но Мелисса вдруг представила, что разговаривает о них с мужем каждый вечер. Она одернула себя внутренней репликой: «Размечталась, дорогая! Ты опережаешь события! Никто еще и не собирается делать тебе предложение!»

Но разговор о библиотечных делах показался ей скучным. Так же, как нестерпимо нудными выглядели в его глазах ее рассуждения об эмансипации и акушерской практике. Утомленные неинтересным общением, они расстались, Мелисса проводила явно разочарованного жениха до двери и отправилась спать. Но заснуть никак не могла. Ее мучила бессонница. И она понимала ее причину — она скучала без Кристиана. Ей страшно хотелось его видеть! И еще было ясно — она слишком сурово обошлась с ним сегодня.

Глава 11

Кристиан сидел в сторожке Филиппа, задумчиво перебирая и снова перечитывая свои письма. Наверное, он должен был поступить совсем просто. Признаться ей сразу, зачем приехал в дом доктора. Или, сообразив, что опоздал и доктор покоится на Восточном кладбище, собраться и навсегда покинуть Туин-Фолс. А он втерся в доверие к одинокой женщине, подарил ей надежду на романтические отношения, околдовал ее своими любовными чарами и бросил, не задумываясь о том, что оставляет ее с разбитым сердцем и без надежды на будущее.

— Зачем ты вернулся, Крис?! — в который раз вопрошал Филипп с горечью в голосе. — Она так страдала! Она даже от огорчения запустила в меня чашкой! А потом извинялась и плакала! Зачем ты вернулся, Крис?

— Не знал, что она прочитала письма! Что же до твоих упреков, то пойми: я не создан для семейной жизни! И ничего ей не обещал!

— Тебе стало легче, когда она узнала, что ты украл у нее свои деньги?

— Не знаю, Филипп! Но почему доктор не оставил мне никакого объяснения?

— Она не отдала тебе это письмо! Просто доктор очень боялся за нее из-за управляющего и сводного брата! Он считал, что если рядом с ней будет настоящий мужчина, то Джон Паркер больше никогда не начнет ее шантажировать! Ей необходимы поддержка и надежное плечо!

— А говоришь, что она запустила в тебя чашкой! — Кристиан попытался представить себе разъяренную Мелиссу, но у него ничего не получалось.