Она с гневом отдернула руку.

— Может, это от отвращения?

Он расхохотался:

— Не думаю. Конечно, если ваши глаза не лгут.

Из-за того, что Сью позволила втянуть себя в эту игру, ее охватили растерянность и неловкость.

— Вы думаете, это возможно? Чтобы глаза лгали?

— Я не думаю, я знаю. Обман — это искусство, которым можно овладеть, как и любым другим, постоянно практикуясь.

Сью чувствовала себя как человек, который попробовал топкую почву ногой и увяз по шею в болоте.

— Высказывание типичного циника, — заметила она.

Он пожал плечами, на его красивом смуглом лице промелькнуло удивление.

— Мне тридцать четыре года, поэтому я циник.

Сью засмеялась, тут же подсчитав про себя, что он старше ее на девять лет.

— А почему одно вытекает из другого?

Его глаза подернулись дымкой.

— Я многое повидал в жизни, знал многих женщин и теперь меня почти ничто не удивляет. Но даже циников интересуют особы, которых раздирают противоречивые чувства.

Теперь его голос стал каким-то томным, и Сью с ужасом поймала себя на том, что мечтает, едва проснувшись, слышать рядом этот голос, глухой и хриплый со сна.

— Это меня раздирают противоречивые чувства? — прямо спросила она.

— По-видимому, да.

— Как это? — продолжала допытываться Сью, хотя внутренний голос советовал ей уйти немедленно. Пока она не запуталась окончательно в сетях его очарования.

Он понизил голос, подчеркивая тем самым доверительность разговора.

— Вы понимаете, что я опасен, вам хотелось бы испытывать ко мне неприязнь, возможно, даже ненависть. Но у вас ничего не выходит, верно?

Черт побери, он совершенно прав! Сью изобразила безразличную легкую улыбку, которой обычно одаривала самых капризных пассажиров.

— Господи, да зачем мне вас ненавидеть?

Насмешливые искорки в его глазах погасли, и Сью поразило, как резко изменилось лицо мужчины — словно окаменело.

— Понятия не имею, — медленно проговорил он, прищурившись.

Сью почувствовала, что ее сердце отчаянно заколотилось, а кровь ударила в голову. Вот уж совершенно некстати. Интересно, что бы он сделал, если бы я объяснила ему: я веду себя так странно потому, что мне уже двадцать пять и больше всего я хочу оказаться в объятиях любимого человека и почувствовать его поцелуй на своих губах?

Голос мужчины тем временем понизился до бархатного шепота:

— Так скажите мне, Сьюзен Скотт, почему я вам так не понравился.

Вот еще! Откроешь перед таким душу, и он вообразит о себе невесть что. Сью бросила на собеседника непонимающий взгляд:

— Но, Боже мой, с чего вдруг мне невзлюбить вас? Я ведь и не знаю, кто вы.

Понял ли он, что ее равнодушие — наигранное? Наверное, да. Судя по всему, он опытный сердцеед и хорошо изучил женщин.

— Это легко исправить, — ласково заметил он. — Я — Ричард Макхэтти. Друзья зовут меня просто Дик. — Прищурившись, «просто Дик» явно ждал реакции Сью.

Девушке, однако, фамилия Макхэтти ни о чем не говорила. Он не из среднего сословия, подумала она, это заметно по тому, как он держится. Но представляясь, он явно рассчитывал, что его имя произведет эффект. Значит, он знаменит?

Ну и самодовольство! Даже если бы Сью слышала о мистере Макхэтти, она бы не призналась!

— Рада познакомиться, — безразличным тоном сказала она, и тут же заметила, как его губы растянулись в усмешке, в проницательных глазах запрыгали ехидные и веселые огоньки.

— Пожалуйста, зовите меня Диком. — Его бархатные интонации, заставляли ее сердце биться сильнее.

— Если вы настаиваете, — чопорно отозвалась девушка.