— Она в порядке! — услышала Эви, как он прокричал кому-то.

Мало-помалу замешательство покинуло ее, и кое-что начало проясняться. Она спокойно сидела на дне лодки, прислонившись к одному из сидений, и наблюдала за тем, как из воды вылавливают двоих преступников и без лишних церемоний защелкивают на них наручники, а человеку, в которого стрелял Роберт, оказывают медицинскую помощь. Несмотря на то, что мужчина был бледен и сгорблен, он находился в сознании и стоял на своих двоих, из чего Эви сделала вывод, что жить он точно будет.

Затем прибыли еще четыре судна, в каждом из которых находилось по двое мужчин, все они тоже носили значки, или прикрепленные к джинсам, или болтавшиеся на шнурках на шее. Она расслышала, как один из них бодро заявил Мерсеру, что является агентом ФБР, после чего Эви предположила, что и все остальные из того же ведомства.

Все, кто стал свидетелем недавней заварушки на воде, постепенно подтягивались к ним, но, как только в пределы их видимости попадали блестящие на солнце жетоны, глушили моторы.

— Вам не нужна помощь с теми лодками? — прокричал один из рыбаков. — Мы можем поддержать их на плаву, а потом отбуксировать к причалу, если хотите.

Она заметила, как один из людей Роберта бросил на него краткий взгляд, словно спрашивая разрешения, после чего ответил:

— Спасибо, мы были бы признательны за помощь.

Несколько рыбаков, моторки которых оставались на холостом ходу, запустили двигатели и поплыли по направлению к ним, влившись в общую неразбериху.

Эви сопротивлялась желанию взглянуть на Роберта, хотя сама не раз ощущала на себе его пристальный, буравящий ее взгляд. До конца своих дней она не забудет леденящий кровь ужас, охвативший ее, когда тот человек выстрелил в него, и она уже решила, что ей предстоит увидеть, как погибнет еще один ее любимый мужчина. Опустошенность, которую она чувствовала весь день, как бы плоха ни была, бледнела по сравнению с этим кошмаром. Пусть Роберт не хотел ее, использовал, но, по крайней мере, остался жив. И вот теперь наступила реакция на пережитый шок: все ее тело с головы до пят начала сотрясать мелкая дрожь.

Зачистка, казалось, никогда не кончится, федералы пробыли здесь уже так долго, что промокшая одежда Эви начала подсыхать, став от озерной воды жесткой, словно картон. Раненого перевели на другую лодку и в сопровождении двух агентов отправили на дальнейшее медицинское обследование. Потом к берегу отплыли Мерсер и один из мужчин, с которыми у него была встреча, оба, закованные в наручники. Спасательная операция шла своим ходом, вокруг обломков двух моторок, совершая хитрые маневры, вовсю кипела работа. Собравшись с силами, Эви перебралась на корму, решив взять на себя управление судном, так как рулевой в это время присоединился к своим сослуживцам. Наконец мало-помалу весь этот упорядоченный хаос сошел на нет, все явно подходило к завершению. Роберт пришвартовал свой катер бок о бок с лодкой, в которой находилась Эви.

— Ты в порядке? — отрывисто спросил он.

Не глядя на него, она ответила:

— Нормально.

Он громко крикнул:

— Ли, забирай эту лодку. Я сам отвезу Эви на причал.

Один из агентов перелез обратно, и Эви уступила ему место за штурвалом. Она никуда не желала ехать с Робертом и стала озираться по сторонам, надеясь приметить кого-нибудь из знакомых.

— Залезай в катер, — потребовал он стальным голосом, и она предпочла послушаться, нежели выставлять себя на посмешище. Совершенно бесполезно спорить с Робертом, когда тот что-то решил. И если он хочет обсудить их отношения, то лучше сделать это наедине.

За всю обратную дорогу к причалу оба не проронили ни слова. Черное судно мягко, словно промасленный шелк, скользило по изменчивым волнам, однако даже это не могло сделать ход катера идеально плавным, и при малейшем толчке голову Эви немного встряхивало.