Эрве так увлекся своими фантазиями, что потерял из виду Эда. Того и след простыл. Эрве лихорадочно продирался сквозь редеющую толпу. Банкет заканчивался, воспоминания истощились, гости расходились. Эрве обошел всю лужайку – Эда нигде не было.

Однако надо отчаливать. Автобус сейчас отойдет. Сара Латрел прощается с гостями. Пожимая ей руку, Эрве внимательно заглянул Саре в глаза и поймал отсутствующий взгляд. Она, конечно, была сама вежливость, что давалось ей без всяких усилий, но при этом она была где-то далеко-далеко. Как хорошая хозяйка, она проводила последний автобус с гостями и махала рукой, стоя спиной к лужайке, на которой остались следы праздника – груды грязных тарелок и батареи пустых бутылок на столах, поваленные стулья. Официанты быстро сновали между столиков, спеша привести все в порядок и побыстрее освободиться. Эрве не сводил глаз с Сары, покуда автобус не завернул за угол и она не исчезла из вида.

2

Когда кто-то хлопнул Эда по плечу, произнес его имя и протянул руку, ему пришлось оторвать взгляд от нее и вернуться к реальности. Это был старый сослуживец, бригадный генерал Отис Миллер по прозвищу Бизон, – точно такой, каким его описал Лейнерт, очень похожий на себя прежнего, только с чуть поредевшими волосами.

– Эд, изменник чертов! Наконец-то нашел время повидаться со старыми друзьями!

Тут Миллер, должно быть, заметил, что Эд смотрит на Сару Латрел, и от смущения громко втянул через ноздри воздух и часто заморгал.

– А ты, я гляжу, все по птичкам стреляешь. Она, конечно, все еще очень хороша. Открой секрет, как случилось, что при твоей любви к прекрасному полу ты до сих пор не женился?

– Отчего же, я был женат.

– Один раз не считается. Каждый имеет право на ошибку. Лично я ошибся дважды. Еще один промах, и меня надо списывать. Ну ладно, шутки в сторону, ты сэра Джайлза уже видел?

– Нет.

– Поторопись, старик. Он совсем плох. А вы ведь с ним корешились в старое время?

– Нет, я знал его отца, сэра Латрела.

– Ну так пошли, я тебя познакомлю.

Он подвел Эда к Джайлзу Латрелу, который, сидя в инвалидной коляске, управлял праздником в окружении массы гостей, которых генерал довольно бесцеремонно потеснил.

– Сэр Джайлз, – сердечно пророкотал Миллер, – в наши края забрел один странник, впервые посетивший этот прекрасный парк после того, как покинул его много лет назад. Полковник – в те годы, когда мы вместе воевали, бывший капитаном – Эд Хардин. Эд, это сэр Джайлз Латрел, хозяин наших традиционных сборов.

Джайлз Латрел испытующе взглянул на Эда, помедлил, а затем улыбнулся и протянул руку.

– Хардин! – воскликнул он. – Я вас сразу узнал. Вы тот самый Эд, с которым мой отец играл в шахматы.

– Точно, – с готовностью признал Эд.

– Очень рад, что вы наконец к нам заглянули. Знаете, отец ведь мне о вас писал. И Сара тоже. Вы помогали им с продовольствием в самое тяжелое время. Отец писал, что вы очень искусно играете, только всегда предпочитаете нападение и забываете о защите.

– У вас очень хорошая память, – осторожно заметил Эд.

– Не жалуюсь, – бодро ответил Джайлз Латрел. – То, что осталось во мне живого, функционирует с полной отдачей. А Сару вы уже видели? Она рада будет с вами встретиться через столько лет. Я все знаю о вас и экипаже вашей «Девушки из Калифорнии» – так, кажется, называлась ваша машина? У меня такое чувство, будто мы с вами близко знакомы, хотя встретиться нам удалось так не скоро.