Этот парчина-мужрень тоже был в моей машине — машиной был наш вагон поезда, — и я сразу его заметила. Как я могла не заметить? Я не очень часто находила кого-то красивым, но он был высшего класса. Его волосы были длинные — слишком длинные. По крайней мере, так я подумала, когда он провел по своим темно-каштановым волосам, и они идеально легли на его голове.

По дороге в Висконсин, он сел на сиденье позади меня. Когда я шла в уборную, то видела, как он отбивает ритм пальцами по своему бедру, и его голова качается вперед-назад. Может, он был музыкантом. Габи всегда постукивала ногой и раскачивала головой.

Он определенно был музыкантом.

Он заметил, что я заметила его, и когда поднял голову, чтобы найти мои глаза, он довольно широко улыбнулся. Что заставило меня чувствовать себя довольно маленькой. Поэтому я опустила взгляд на темно-синий в пятнах от кофе ковер и поспешила вперед. Его глаза были настолько голубые и наполненные интересом. На секунду я подумала, что они были порталом в другой мир.

Прекрасные.

Поразительные.

Потрясающие.

Голубые глаза.

Я вздохнула.

Может, это был портал в лучший мир.

С другой стороны, люди никогда не должны использовать уборные в поезде. Они очень грязные, я наступила на чью-то жвачку.

Когда я шла на свое место, мое сердце сжалось в груди, потому что я знала, что снова пройду мимо мистера Прекрасные глаза. Мой взгляд был опущен, пока я не достигла своего сиденья. Я выдохнула, и затем моя голова непроизвольно повернулась к нему. Что?! Черт бы побрал мои глаза за то, что хотели еще один взгляд в его сторону. Он снова улыбнулся и кивнул мне. Я не улыбнулась в ответ, потому что слишком нервничала. Голубые глаза незнакомца превращали меня в гребаного невротика.

Это был последний раз, когда я видела его. Ну, до этого момента.

Сейчас я стояла снаружи железнодорожного вокзала. Он стоял снаружи железнодорожного вокзала. Мы стояли снаружи железнодорожного вокзала. И на мгновение я взметнула на него взгляд. Сердце пропустило удар.

Пытаясь вести себя спокойно, я повернула голову в его направлении, сделав вид, что смотрю мимо мистера Прекрасные глаза, чтобы увидеть приехал ли Генри. В действительности я просто пыталась еще раз быстро взглянуть на парчину, который стоял у стены железнодорожного вокзала.

Мое дыхание ускорилось. Он заметил меня. Болтая ногами, я напевала про себя, пытаясь выглядеть спокойно, и потерпела в этом неудачу. Я держала свою книгу прямо перед своим лицом.

— Не верь, что звезды — это пламя, не верь, что солнце встанет вновь, не верь, что правда не обманет, но верь в мою любовь, — процитировал он.

Моя книга упала мне на колени. Я в замешательстве уставилась на мистера Прекрасные глаза.

— Да ладно!

Его улыбка исчезла, и что-то вроде извинения появилось на его лице.

— Ох, извини. Я просто увидел, что ты читаешь…

— «Гамлет».

Он провел пальцем по верхней губе, когда подошел ближе. Удар. Тишина. Удар. Тишина.

— Да… «Гамлет». Извини, я не хотел прерывать тебя, — извинился он, и его голос был очень приятным. То, как я думала, будет звучать мед — было его голосом. Хотя на самом деле я не нуждалась в извинениях. Я просто была счастлива узнать, что были двое людей в мире, которые были в состоянии процитировать Уильяма.

— Нет. Ты не должен. Я не имела в виду это выражение «закрой свои губы и перестань говорить» смысле. Я имела в виду больше как: «Ох, сраные яйца, да ладно! Ты можешь цитировать Шекспира?!» Смысл был больше такой.

— Ты только что сказала «сраные яйца»?

Мое горло сжалось, я выпрямилась.