— Хадсон? Он, кажется, недавно развелся?

— Да, — подтвердила Кристи.

Они с Элвином были давнишние друзья, и она знала, как тяжело перенес он крушение своего брака. Но их отношения были платоническими, и он вызывал у Кристи только жалость и сочувствие.

Она вообще была осторожна в своих привязанностях.

"Боишься падать”, как высказался один из ее школьных приятелей, и Кристи была готова признать, что он это точно подметил. Вероятно, травма, причиненная гибелью родителей, сделала ее неспособной к риску, а может, она просто опасалась, что не сможет совладать с собой, потому что хорошо знала, какая буря чувств и страстей скрывается под ее внешней невозмутимостью.

Еще маленькой девочкой Кристи присматривалась к лицам молодых мужчин. “Я подбираю тип будущего мужа”, говорила она матери.

Родители много путешествовали, и ей случалось ужинать с ними в ресторанах. Глядя на сидящих за столиками женщин в нарядных платьях, Кристи представляла себе, как будет выглядеть в двадцать, двадцать пять, тридцать лет.

Пожалуй, во мне будет нечто такое, чего в них нет, говорила она себе, я буду более обворожительна, пикантна, таинственна…

Когда она училась в колледже, ей нравилось ходить на бейсбольные матчи и наблюдать за игрой своего одноклассника, лучшего нападающего школьной команды, восхищаясь тем, как искусно тот обводит противников или принимает мяч. А когда этот юноша получал травму и падал в траву с искаженным от боли лицом, Кристи испытывала к нему острую жалость.

Другой ее приятель был некрасив и неловок, но очень умен. Он без труда решал сложные задачи и не делал ошибок в диктантах. И если кто-то из учителей не мог по достоинству оценить его способности, Кристи готова была заплакать от обиды за него.

А потом случилось так, что обидели ее.

Учитель литературы Джон Пелем был, наверно, самым красивым мужчиной из всех, кого она знала. Светло-зеленые глаза в обрамлении темных ресниц, придававших им мечтательность и глубину; прямые как стрелы брови, мраморный лоб… Но Пелема трудно было назвать хорошим человеком и учителем — он любил и баловал умных и грамотных учеников, а тех, кому не давался его предмет, всячески поносил и унижал.

Кристи была одной из его любимиц, и он часто читал ее сочинения вслух перед всем классом, а особенно ему нравилось, когда она декламировала стихи или пела под гитару. Такое особое внимание привело к тому, что некоторые из одноклассниц затаили на Кристи обиду. Когда однажды в разговоре с подругами она заметила, что известное стихотворение, которое проходили ученики младших классов колледжа, имеет плохо скрытый эротический подтекст, одна из девочек передала этот разговор своим матери и бабушке, а те пожаловались на Кристи учителю.

С тех пор он никогда больше не просил ее читать вслух стихи и не хвалил сочинений, хотя продолжал ставить отличные отметки.

Жизнь Кристи стала безрадостной. Ей было так стыдно, что иногда не хотелось жить, и казалось, что она самая отвратительная, самая гадкая из всех девчонок. Кончилось тем, что девушка стала сознательно подвергать себя опасности: перебегала улицу на красный свет, купалась весной в холодных озерах, выпрыгивала на ходу из поезда…

Но когда кто-то из ребят высказал предположение, что учитель объяснился пятнадцатилетней Кристи в любви, а она ответила ему дерзостью, ей пришлось рассказать, что произошло на самом деле.

В результате администрация школы, выяснив все подробности произошедшего конфликта, предложила Джону Пелему покинуть школу, и он вынужден был обратиться к литературной деятельности.

Спустя много лет Кристи случайно попала на чтения, посвященные памяти Вальтера Скотта. Доклад о его балладах делал Джон Пелем.

По окончании своего сообщения он неожиданно обратился к публике с предложением послушать, как читает баллады его бывшая лучшая ученица.