После того как сестра Уолтерз удалилась, как она выразилась, «к своему пациенту», Арию вызвали наверх.

– Мистер Гурон хочет вас видеть, мисс Милборн.

Девушка вскочила и, идя наверх, чувствовала, как колотится ее сердце. Дойдя до двери его спальни, она вдруг почувствовала, что не может войти, и, протянув руку к дверной ручке, заметила, как она дрожит.

Несколько мгновений она стояла, стараясь овладеть собой и стыдясь своего неровного дыхания, и ощутила, как трепещет каждая клеточка ее тела. Наконец решив, что промедление только усложняет дело, она решительно открыла дверь и вошла.

К ее удивлению, шторы оказались раздвинутыми. Солнце садилось, залив все небо золотом и бросая необычайно красивые блики на пол спальни. Дарт был не в постели, как она ожидала, а сидел в кресле у окна с подушкой под головой и наброшенным на ноги пледом.

Ария ожидала увидеть там сестру Уолтерз, но он был один; идя к нему, она почувствовала, что он смотрит на нее. По мере того как она подходила ближе, ноги несли ее все медленнее и медленнее. Он посмотрел ей в глаза, и она увидела на его губах улыбку и озорные огоньки в глазах.

– Вам сообщили? – спросил он.

– Ч-что… сообщили?

– Что я публично заявил о своих чувствах к вам. Этого она меньше всего от него ожидала. В полном замешательстве Ария смотрела на него, а последние отблески заходящего солнца засияли в рыжих волосах и осветили ее лицо и выражение боли в глазах.

– Зачем вам понадобилось говорить неправду? – наконец спросила она.

Он протянул к ней руку и взял ее холодные, дрожащие пальцы.

– Что с вами сделали? – спросил он.

В его голосе послышалась нежность, которой она раньше не слышала. К своему ужасу, девушка почувствовала, как у нее защипало в глазах – так она была напугана и встревожена, так не уверена в себе.

– Дорогая, я негодяй, что дразню вас. Сегодня в суде я ничего не мог поделать. Лулу сказала правду, чтобы спасти свою шкуру. Поэтому, чтобы помочь ей, мне пришлось признаться, что я люблю вас.

– Но вы… не… не может быть… – запинаясь, выговорила Ария.

Его рука оказалась необычайно сильной для столь серьезно больного человека. Он привлек ее к себе, и она каким-то образом очутилась на коленях перед креслом, лицо ее было поднято к нему, а его рука обнимала ее.

– Вы и в самом деле такая глупая? – спросил он. – Милая, глупенькая, всех критикующая Ария, которая не желает ничего слышать, кроме велений своего маленького гордого сердца.

– Но не может быть, что вы… любите меня. То есть вы не…

– Должно быть, я был очень болен, раз сумел так хорошо скрыть свои чувства, – улыбнулся Дарт. – Я не хотел говорить вам, пока не будет улажено это ужасное, отвратительное дело. К тому же, как вы знаете, сестра Уолтерз вела себя как дракон.

Ария тихонько хихикнула.

– Вот это уже лучше, – ласково сказал он. – Я хочу увидеть вашу улыбку. Вам известно, что вы слишком редко улыбаетесь? Но когда вы все-таки улыбаетесь, это самая прекрасная вещь на свете.

– Но я не… не понимаю вас.

– Какая вы глупая, моя дорогая, хоть и говорите на трех языках и управляете домом намного лучше, чем кто-либо до вас.

– Вы поэтому… любите меня? – заикаясь, спросила Ария.

– Нет, не поэтому, – ответил он. – Я люблю вас, потому что у вас рыжие волосы и самое прелестное личико, которое я когда-либо встречал у женщин. Я люблю вас потому, что в самый первый миг нашей встречи мне показалось, что сердце выпрыгнет у меня из груди.