Братья смотрели друг на друга в упор, но Мэтью недоговорил. Что он мог сказать? Что фурия в линялой тенниске и джинсах загнала его в угол?

— Однако потом передумал, — заключил, наконец, Мэтью и принялся за омлет. На лице Джо застыл невысказанный вопрос. Обдумывая, что сказать дальше, Мэтью медленно жевал. — Потому, что решил: несправедливо выбрасывать на улицу всю редакцию только из-за того, что я хочу свести счеты с одним-единственным человеком. Через четыре недели я уволю ее.

— Помнишь, какой выход предлагал тебе я? — спросил Джо. — Закрыть журнал и выдать сотрудникам пособие в размере месячной зарплаты. Но ты, видишь ли, решил во что бы то ни стало поквитаться с этой Кулидж...

— Мэдисон, — резко поправил Мэтью.

— Клинтон, Мэдисон, Рузвельт — какая разница? Ты хотел отомстить ей, но почему-то отказался от своих планов. Почему?

Мэтью взглядом подозвал официанта и указал на свою пустую кофейную чашку.

— Давай проясним все сразу, — заявил он. — Ты мой брат, моя правая рука, но я не обязан отчитываться даже перед тобой, ясно? — Мэтью с опозданием понял, что погорячился: Джо уже поднимался из-за стола. — Джо, ради Бога, сядь! Да сядь же ты!

Некоторое время братья смотрели друг на друга в упор, и, наконец, Джо послушно опустился на стул. Глаза Мэтью холодно поблескивали.

— Эта женщина выставила меня на посмешище, — хмуро объяснил Мэтью, прихлебывая кофе. — Но даром ей это не пройдет. Скажу только, что ей удалось создать ситуацию, которая помешала мне немедленно закрыть журнал. Что именно она сделала, — неважно, но, ручаюсь, ее способ не сработает.

— Но ты хотя бы можешь объяснить, что задумал?

Официант подал десерт. Мэтью вяло поковырял кусок шоколадного торта и отодвинул тарелку в сторону. Джо озадаченно наблюдал за ним.

— Ты не хочешь торт? — удивился Джо. — А помнишь, как ты один уплел весь бабушкин шоколадный торт на завтрак и тебя чуть не выгнали из футбольной команды, потому что уровень сахара у тебя в крови превышал все мыслимые нормы?

— Я не голоден.

— Вижу. Ты почти ничего не съел.

— Джо, я не нуждаюсь в няньках, — вспыхнул Мэтью. Джо стойко выдержал его взгляд, и Мэтью вздохнул. — Прости, просто настроение у меня сегодня паршивое.

— Кто бы мог подумать? — усмехнулся Джо.

— Послушай, я обещаю, что скоро с Сюзанной Мэдисон будет покончено. Мне не нужны ни советы, ни наставления. — Дождавшись, когда брат кивнет, соглашаясь, Мэтью добавил: — По ее милости я оказался в затруднительном положении.

— С тобой такое случается нечасто, — нахмурился Джо. — Каким образом она сумела это сделать?

Естественный вопрос, но ответа на него у Мэтью не нашлось. Он знал одно: более страстной женщины он еще никогда не встречал. После длительных размышлений Мэтью, наконец, сбивчиво начал:

— Не могу объяснить... все слишком сложно.

— Тогда расскажи, кто она такая.

— Она... — Мэтью воткнул вилку в нетронутый торт. — Она женщина.

— Я уже догадался. Как она выглядит? Как сушеная слива? Цепная собака? Старая дева под пятьдесят?

— Нет, она гораздо моложе. Ей нет и тридцати пяти.

— Но, по-моему, она далеко не красавица.

— Да, красавицей ее не назовешь.

— Но и не дурнушка?

— Конечно, нет... черт возьми, Джо, какая тебе разница?

— Успокойся! Мне просто любопытно. А у тебя и вправду паршивое настроение. Еще бы! Ведь сегодня ты попался в лапы хитрой и изворотливой особе.

Мэтью резко вскинул голову.

— Что значит «попался»? С чего ты взял?

— Похоже, мы просто перестали понимать друг друга, — заявил Джо.