— Это вам, — выговорил он, протягивая ей букет. Сюзанна взглянула на него с ужасом, словно ей предложили пчелиный улей.

— Что это?

— А как по-вашему, Мэдисон?

— Цветы? — Она озадаченно прикусила губу. — Мне?

— Я стою у вас на пороге с букетом. Кому же еще он может предназначаться? — разозлился Мэтью.

— Видите ли, я думала, что это цветы для одной из тех девушек... для той, с которой вы встречаетесь сегодня...

— А, вы про моделей! — Он провел ладонью по волосам. — Я ни с кем не встречаюсь, разве что завтра с Бернадеттой... — Ему вспомнилось собеседование: сущий кошмар, множество самоуверенных женщин в декольтированных платьях и с изысканными прическами... — Послушайте, давайте считать этот букет знаком примирения, ладно? Нам ведь незачем ссориться. Нас обоих тревожит судьба журнала, верно? — Сюзанна кивнула. — Тогда возьмите цветы. Мы пожмем друг другу руки, я уйду, а вы дождетесь Барта... то есть Зика. Или Алехандро. Не помню, которого из них.

— Все они собирались навестить меня, но это неважно. — Сюзанна улыбнулась. — Я возьму цветы. Вы правы, нам незачем ссориться. Спасибо, — чинно произнесла она, принимая букет. — С вашей стороны было очень любезно вспомнить обо мне.

Вспомнить о ней? Мэтью с трудом сглотнул. Он не мог забыть Сюзанну ни на минуту: она снилась ему, он представлял, как заключает ее в объятия. И упрекал себя за глупость. Зачем связываться с такой женщиной, как Сюзанна, — язвительной и упрямой? Очевидно, для нее карьера важнее всего. А ему меньше всего нужна подруга, которая его совсем не ценит.

— Странно, они пахнут! — воскликнула Сюзанна, поднося букет к лицу. — А дома я этого никогда не замечала.

От кого прежде она получала розы — от Сэма или Питера?

— Я рад, что они вам нравятся. Значит, мы друзья?

— По крайней мере, не враги, — Сюзанна улыбнулась и протянула руку. Ее кожа на ощупь была прохладной, глаза заволакивала мечтательная дымка.

— Спокойной ночи, Сюзанна.

— Спокойной ночи, Мэтью.

Он повернулся и шагнул в коридор, Сюзанна уже почти прикрыла дверь, как вдруг Мэтью чертыхнулся, обернулся к ней, и она очутилась в его объятиях прежде, чем успела опомниться. Он приподнял ее, она обвила руками его шею, запустила пальцы в густые волосы. Ногой захлопнув дверь, Мэтью осыпал Сюзанну горячими поцелуями, радуясь, что неизбежное свершилось.

— Алехандро не придет? — шепотом спросил он, на миг оторвавшись от ее губ.

— А как же Бернадетта?

И оба дружно покачали головами. Сюзанна рассмеялась, но после следующего поцелуя ее смех сменился стоном. Руки Мэтью ласкали ее тело, проникали под шелковый халат, дразнили разгоряченную плоть.

— Хватит играть, Сюзанна!

— Да, — прошептала она, проводя по его губам кончиком языка и слыша, как гулко стучит его сердце, — хватит играть, Мэтью.

— Я хочу...

— Все, — шепотом договорил Мэтью, целуя ее.

— Да, да!

Она сняла с него пиджак. Галстук он сорвал сам. Сюзанна просунула ладони под его рубашку, и Мэтью судорожно вздохнул. Она отозвалась таким же вздохом, легко проводя руками по его мускулистой груди. Подхватив Сюзанну на руки, Мэтью понес ее в спальню. Ее сердце рвалось из груди, халат соскользнул с плеч и розовой пеной упал на пол.

— Сюзанна, милая! — простонал Мэтью, сжимая ее лицо ладонями. Она смотрела на него широко открытыми удивленными глазами. Осторожно, словно она была фарфоровой статуэткой, он наклонился, слегка прикусил ее нижнюю губу, и Сюзанна испустила стон наслаждения. Ее тело налилось жаром, голова запрокинулась. Прежде чем она потеряла равновесие, Мэтью поднял ее и бережно положил на постель.