– А если ее все таки примут? – томно осведомилась Энни. – Что тогда?

Алан хмыкнул. Энни пользовалась репутацией взбалмошной и экстравагантной особы. Одни только оранжевые занавески в спальне чего стоят! Но у Энни был свой небольшой капитал, и она имела право делать все, что захочется. Даже выдвигать столь абсурдные предположения.

Месяц после этого памятного разговора все члены семьи снисходительно поддразнивали Карен.

– Как поживает наш великий доктор? – сюсюкал Алан Кордейл со своим старшим сыном. – Скажи, Дейви, что у тебя болит? Тетя Карен тебя вылечит…

Но когда из университета наконец пришел ответ, все насмешки моментально прекратились. Потому что Карен Кордейл была принята, более того, ей была назначена муниципальная стипендия, с помощью которой она сможет проучиться несколько лет. Оказывается, девушка блестяще окончила школу, и ее преподаватель по биологии лично рекомендовал свою ученицу.

Миссис Кордейл была польщена и раздосадована одновременно. Было приятно внезапно обнаружить, что Карен на что то годится и кто то даже счел ее достойной стипендии. Однако факт оставался фактом – младшая дочь осмелилась пойти наперекор материнской воле, и это не могло не злить властную миссис Кордейл.

Карен уехала в столицу штата. Миссис Кордейл чувствовала тоску по дочери, но выражала ее лишь незаслуженными придирками, поэтому Карен старалась как можно реже приезжать домой. Учеба затянула ее с головой. Она не могла позволить себе получать плохие отметки, так как от ее результатов зависела стипендия и дальнейшая возможность учиться.

– Мир сошел с ума! – восклицала миссис Кордейл в беседах с соседями и старшими детьми. – Столько жертв было принесено ради ее блага, а она махнула ручкой и ускакала в большой город. Врач! Скажите, пожалуйста, какой из нее врач? Она даже поросенка никогда не могла толком разделать! Ничего, еще прибежит домой с поджатым хвостом. Надо же придумать такое! Врач!

Язвительные замечания так и сыпались на Карен в ее редкие визиты домой. Но она стискивала покрепче зубы и терпела.

Никогда больше сюда не вернусь, говорила она себе. Никогда!

Но судьбе было угодно иначе. Видимо, решив, что она и так уже была слишком благосклонна к Карен Кордейл, фортуна лишила ее своих даров. Первая ступень обучения закончилась, и так как университет переживал не самые лучшие времена, все дотации было решено отменить. Собственных денег у Карен не было, надеяться на помощь матери было бесполезно, и девушке пришлось прервать учебу.

Горьким было возвращение в ненавистный дом. Но миссис Кордейл поступила на редкость мудро. Она не стала ни в чем упрекать блудную дочь, взяв на себя роль снисходительной, милостивой королевы. Только один раз мать и дочь вновь серьезно повздорили. Это произошло, когда Карен, опять ни с кем не посоветовавшись, устроилась медсестрой в окружной госпиталь.

– Я должна практиковать хотя бы то, на что мой диплом дает мне право, – спокойно пояснила она. – Раз я пока не доучилась до хирурга, я буду работать рядом с настоящими врачами и учиться на практике.

Миссис Кордейл лишилась дара речи. Значит, девчонка планирует продолжить эту несчастную учебу? И что она забыла в этой отвратительной больнице? Но Карен была непреклонна. Миссис Кордейл побушевала и перестала. Тем более что сейчас им очень были нужны деньги. Энни, их экстравагантная и смелая Энни, связалась с каким то негодяем, который потратил почти все ее накопления, а потом без зазрения совести бросил бедняжку. От дома с оранжевыми занавесками пришлось отказаться. На некоторое время Энни переехала к матери, чтобы прийти в себя после предательства родного человека, а заодно сэкономить оставшееся. Работать она отказывалась по причине душевного расстройства, поэтому миссис Кордейл была на седьмом небе от счастья, когда Карен принесла домой первую зарплату.