Для того чтобы вложить в голову Доминика некие базовые сведения о том, что нужно делать, чтобы выжить, понадобилось немного времени. Он оказался удивительно понятливым и все схватывал на лету, а Тэсс с ужасом обнаружила, какой огромный опыт приобрела и передать его за считанные часы — задача абсолютно невозможная. Поразмыслив, она решила не путать Доминика ненужными подробностями и показала ему несколько основных приемов: как ходить, карабкаться, пригибаться, уходить от пуль. Он честно выполнял все указания и клятвенно пообещал, что будет держаться так, что Тэсс не придется за него беспокоиться. Она все равно заранее беспокоилась. Не в последнюю очередь потому, что этот человек стал ей дорог. Излишне дорог.

Вот эта глубокая симпатия, которая заставляет сердце сжиматься, колотиться быстрее, туманит разум, и есть настоящая влюбленность? Или… любовь? Как это оказалось сладко и страшно одновременно. Тэсс не могла предположить, что объектом влюбленности станет Ригдейл. Он ведь ей с самого начала не понравился. Он раздражал. Как быстро исчезло раздражение!

В какой-то момент Тэсс остановилась и решила, что хватит. Доминик усвоил то, что поможет ему в простых случаях, а тонкости работы ему все равно не постичь за несколько часов. Он предложил прогуляться, и Тэсс согласилась — в качестве награды ему за хорошую работу. И просто потому, что ей хотелось прогуляться с ним.

Они бродили по набережной и улицам Рабата, где встречалось немало туристов. Фонари, словно гигантские светлячки, светили сквозь листья пальм. Отовсюду доносилась зажигательная музыка — работали бары и диско-клубы, молодежь веселилась, люди постарше чинно прогуливались или оккупировали столики в ресторанах. Доминик привел Тэсс в какой-то маленький ресторанчик, где, как оказалось, божественно кормят. Они сидели за столиком у стены, болтали и смеялись, словно обычная влюбленная парочка. У Доминика был приятный смех — негромкий и мягкий, и Тэсс все больше погружалась в волшебство мгновения, которое не замечала раньше.

Даже у нее, агента ЦРУ, могут быть такие вечера. Можно быть собой и получать удовольствие от жизни, можно научиться брать у нее маленькие радости вроде рыбы под острым соусом или взгляда мужчины, который сидит напротив. Рыба была вкусной, а взгляд Доминика — влекущим, обещающим. Позже, в номере, Тэсс в очередной раз поняла, что он обещал.

Они занимались любовью почти до рассвета и заснули, обнявшись и крепко прижавшись друг к другу. Утренние сумерки были серебристо-жемчужными, и, засыпая, Тэсс смотрела на профиль Доминика, едва видный в полутьме. Скоро взойдет солнце, волшебство исчезнет и момент канет в вечность, оставив после себя только память. Тэсс закрывала глаза и кончиками пальцев исследовала тело Доминика: запоминала навсегда.

Утро было ярким и жарким, словно раскаленная сковородка с яичницей-глазуньей. Тэсс проснулась позже, чем Доминик, и некоторое время лежала в кровати, с наслаждением потягиваясь. Потом встала и, завернувшись в халат, позвонила Джобсу вкратце доложить о ситуации. Начальник выслушал ее молча.

— Тебе понадобится поддержка?

— Возможно, вечером. Пусть прилетают и будут наготове.

— Хорошо, я переброшу к тебе команду. Пожалуйста, когда вернешься с яхты Дерриды, доложись немедленно.

— Что мне предпринять в связи с пропажей Томаса и Дэвида?

— Не заботься об этом. У меня есть проверенный человек в Рабате, он займется их поиском. Пожалуйста, сосредоточься на Дерриде и Аркетте.

Джобс ни слова не сказал, услышав новость, что Ригдейл пойдет с Тэсс, а значит, тому и не такое позволено. Тэсс начинала восхищаться оборотистостью и пронырливостью Доминика. Это же надо — начальство ЦРУ ест у него с рук и он может вытворять что хочет! Наверное, Ригдейл все-таки сумасшедший и на него махнули рукой, считая, что он может делать что угодно за свою помощь и деньги.