Сказать по правде, дружба наша — скорее следствие ее каприза, чем моего расположения. Мы провели вместе два или три дня в Беркшире у одной дамы, нашей общей знакомой… Быть может, оттого, что погода стояла отвратительная, да и общество было на редкость скучным, она вдруг воспылала ко мне безумной симпатией, каковая вскоре переросла в настоящую дружбу, — с этой поры мы и вступили в переписку. Вполне возможно, сейчас я ей так же надоела, как и она мне, — но, поскольку она слишком вежлива, а я слишком хорошо воспитана, чтобы в этом признаться, письма наши по-прежнему столь же регулярны и восторженны, как и прежде, а взаимная привязанность ничуть не менее искренна, чем в самом начале наших отношений. Коль скоро рассеянная жизнь Лондона и Брайтхелмстоуна ей по душе, желание увидеть тебя с сестрой едва ли в скором времени подвигнет ее отказаться от светских удовольствий ради посещения старинного мрачного замка, в котором вы обитаете. Правда, если она сочтет, что слишком много развлечений дурно сказываются на ее самочувствии, она сможет, пожалуй, найти в себе силы совершить путешествие в Шотландию в надежде если не весело провести время, то хотя бы поправить пошатнувшееся здоровье. Боюсь, твои опасения, связанные с сумасбродством отца, наследством, драгоценностями твоей матушки и положением в семье старшей сестры, не лишены оснований. У моей подруги есть свои четыре тысячи фунтов, однако на наряды и развлечения она тратит ежегодно немногим меньше, да и рассчитывать на то, что она постарается уговорить сэра Джорджа переменить образ жизни, к которому он так привык, увы, не приходится. А стало быть, ты должна быть довольна, если получишь хоть что-нибудь. Что же до матушкиных драгоценностей, то они тоже, вне всяких сомнений, достанутся твоей мачехе, и есть все основания полагать, что отныне восседать во главе стола будет не твоя сестра, а леди Сьюзен. Боюсь, впрочем, разговор обо всем этом тебя расстраивает, а потому не стану больше на эту тему распространяться…
Из-за недомогания Элоизы мы прибыли в Бристоль в самое неподходящее время года и за все время, что мы здесь, видели лишь одну приличную семью. Мистер и миссис Марло и в самом деле люди очень приятные, приехали они сюда из-за слабого здоровья своего сына, и, поскольку больше общаться решительно не с кем, мы с ними, естественно, очень сблизились: видимся почти ежедневно, а вчера провели вместе замечательный день, после чего славно поужинали — вот только телятина была недожарена, и соусу не хватало остроты. Весь вечер я только и думала о том, как жаль, что готовила его не я… Вместе с четой Марло находится в Бристоле брат миссис Марло, мистер Кливленд; это славный и очень неглупый молодой человек. Я сказала Элоизе, чтобы она обратила на него внимание, однако мое предложение, по-моему, оставило ее равнодушной. Очень бы хотелось поскорей выдать сестру замуж, тем более за такого состоятельного человека, как Кливленд. Быть может, тебя удивляет, отчего это я так пекусь о том, чтобы устроить жизнь сестры, а не свою собственную. Скажу тебе откровенно: свою роль я вижу лишь в устройстве брачной церемонии и в подготовке свадебного ужина, а потому предпочитаю выдавать замуж других, ибо убеждена: когда настанет время идти замуж мне, у меня будет меньше времени на стряпню, чем теперь, когда женятся мои родственники и друзья.
Искренне твоя
Ш.Л.
Мисс Маргарет Лесли — мисс Шарлотте Латтрелл
Замок Лесли, 18 марта
В тот же день, когда я получила твое последнее письмо, Матильде из Эдинбурга написал сэр Джордж. Он сообщил, что приезжает вечером следующего дня и будет иметь удовольствие лично представить нам леди Лесли. Известие это, как ты догадываешься, весьма нас удивило, ведь ты же писала, что ее светлость вряд ли отправится в Шотландию, тем более в разгар лондонского сезона. Так или иначе, наше дело — выразить восторг в связи с оказываемой нам честью, и мы решили было написать ответное письмо о том, с каким нетерпением мы ждем их приезда, но тут вдруг сообразили, что, раз они приезжают вечером следующего дня, письмо наше сэра Джорджа в Эдинбурге уже не застанет. |