– Ну что? Вы поделились своими подозрениями с отцом?

– Мне нечего сказать. Все необходимые объяснения ему даст полиция, если вы не опередите ее.

– То есть?

– Расскажете все сами или сбежите, пока еще есть время.

– Дурак…

– Я не позволю вам…

– Хорошо, извините…

Берт подошел к Бессетту и взял его за плечи.

– Скажите честно, Фрэнсис, вы верите в эти обвинения?

Бессетт высвободился.

– Буду вам обязан, если вы дадите мне возможность работать.

– Да поймите, что только вы верите в подобные глупости! Даже Морин…

– Кажется, вы хотели сказать – мисс О'Миллой?

– Фрэнсис, прошу вас в последний раз: возьмите себя в руки… Одному Богу известно, почему ваши подозрения остановились на мне! И в то же время вы не обращаете внимания на настоящих врагов…

– Благодарю вас за подсказку, но лучше позаботьтесь о собственной безопасности!

– Вы меня глубоко разочаровали, Фрэнсис.

– Это было бы слишком мягко сказано по отношению к вам и вашим поступкам!

– Хорошо! Ладно! Тем хуже… я вас предупредил…

Берт Лимсей вышел из кабинета с видом скорей огорченного, чем разгневанного человека, и когда Фрэнсис остался один, он обнаружил, что вовсе даже не гордится собой. Он никак не мог разобраться в причинах этого неприятного ощущения.

Когда после обеда они встретились, Морин поняла, что ее возлюбленный чувствует себя не в своей тарелке. Он рассказал ей о встрече с Джонни и о разговоре с Бертом. Словно для того, чтобы убедить самого себя, он вновь повторил все признаки виновности Берта, но для девушки они и на сей раз прозвучали неубедительно.

– Послушайте, Фрэнсис… Я не могу доказать невиновность Лимсея, но я в ней не уверена.

– Потому что он красивый парень?

– Не будьте так глупы, дорогой! Мне безразличен Лимсей, но я ненавижу несправедливость.

– А разве желание покарать убийцу несправедливо?

– Несправедливо оскорблять невинного глупыми подозрениями!

– Глупыми?

– Именно так,– глупыми! Уверена, что Берт – ваш друг. И вы не имеете права так обращаться с ним!

– Не имею права?

– Действуя таким образом, вы показываете насколько вы неблагодарны и… и глупы!

– Благодарю вас! Быть может вы считаете, что взбалмошная ирландка может судить о мыслях и поступках рационального англичанина?

– Возможно, я взбалмошная, мистер Бессетт, но я ненавижу злобу!

– А я ненавижу выслушивать советы от людей, которые не способны их давать!

– В гаком случае, мне кажется, что нам лучше всего расстаться и как можно скорей,– верно?

– Я гоже так считаю, мисс О'Миллой.

Она повернулась к нему спиной и быстро зашагала прочь. Фрэнсис, которого одолевало самое скверное настроение, поначалу холодно смотрел ей вслед, но затем в нем словно что-то сломалось и, помимо своей воли, он крикнул ей вдогонку:

– Морин!…

Она остановилась, обернулась, и он побежал к ней. Фрэнсис успел увидеть, как она улыбнулась сквозь слезы и, не думая о том, что они стоят на улице, он ее обнял и поцеловал.

– Как вы думаете, где вы находитесь?

Они отпрянули друг от друга и увидели перед собой полицейского, который поначалу напомнил им небоскреб.

– А что, если я привлеку вас к ответу за нарушение правил в общественном месте?

Фрэнсис попытался начать переговоры:

– Сейчас я вам все объясню, сэр…

– По-моему, то, что я видел, не нуждается в объяснениях, молодой человек!

Как раз в этот момент представитель закона заметил полоски лейкопластыря, украшавшие лицо Морин и ее возлюбленного.