Колен покраснел.

— Чепуха. У нее слишком… округлые формы, на мой взгляд.

— Ты предпочитаешь более худеньких? — усмехнулся Джеми, наслаждаясь смущением брата. Но Колен не хотел, чтобы разговор ушел в сторону.

— Ну что, ты нашел Шиину в этот раз?

— Она была не в Абердине. — И прежде чем Колен успел задать еще один вопрос, Джеми продолжил:

— Она до сих пор была у Джеймсона. — В его голосе зазвучал металл.

— Но почему?

— Я думаю, тебе лучше не слышать ответа на этот вопрос.

— Я не понимаю.

— Я тоже, — резко сказал Джеми. — Но она все еще была там.

— Тебе, конечно, не удалось уговорить ее вернуться сюда? — спросил Колен, страшась услышать ответ.

— Она здесь. Колен, и больше никуда не уедет.

Колен выпрямился в кресле.

— Она согласилась? — отказываясь в это поверить, спросил он.

— Я ее не спрашивал. У нее не было возможности выразить согласие.

— Но ты обещал, что не будешь принуждать ее. И говорил, что тебе нужна веская причина, чтобы привезти ее обратно.

— Мак-Донау назвал мне такую причину. Колен поднялся с кресла.

— Ты мне сам все расскажешь или я должен ее расспросить?

— Она еще не знает.

— Клянусь всеми святыми, Джеми. Неужели ты не, можешь обойтись без тайн? Джеми улыбнулся.

— Извиняюсь, Колен. Полагаю, что тебе можно все рассказать, но больше никто ничего не должен знать, и особенно Шиина. Ты мне даешь слово?

— Да! Расскажи, пока мое терпение окончательно не лопнуло. Какую такую причину мог тебе сообщить Мак-Донау?

— Он не женился на своей невесте из рода Фергюссонов. Ее отослали из дома в Абердин, где ты и нашел ее.

— Невеста из рода Фергюссонов? Шиина? Я не могу в это поверить!

— Это правда. Колен. Я еще ни тебе, ни ей не говорил, но я сразу узнал ее, когда ты привез ее сюда. Я уже встречал ее раньше, еще весной, на земле Фергюссонов. Когда ты сказал, что она нищенка, я подумал, что это так и есть, потому что видел, как она купалась ранним утром в лесном озере. И я был уверен, что после набега ни один из Фергюссонов на это не отважится.

— Вот именно. Поэтому она не может принадлежать к Фергюссонам.

— Но Шиина ведь очень своевольная и упрямая. Разве она не попыталась бежать отсюда при первой же возможности? Разве она не купалась в тот день, когда я повез ее на прогулку верхом, хотя и предупреждал ее, что вода слишком холодная? Она поступает так, как ей хочется. Несомненно, она точно так же вела себя и дома.

— Но чтобы она была Фергюссон?

— Да, и к тому же любимая дочь старого Дугалда. Мак-Донау описал ее, и это меня окончательно убедило. Подумай, Колен. Разве это не объясняет ее страх, тот страх, которому ни ты, ни я не могли найти причины? Когда я впервые разговаривал с ней в твоей комнате, она довольно любезно вела себя со мной. Она даже поддразнивала меня и совсем не боялась. И только услышав мое имя, она испугалась.

— Теперь, когда ты об этом заговорил, я вспоминаю, что она повела себя, как сумасшедшая, когда узнала, кто я. Она начала кричать, что ей надо уехать, что она не может оставаться здесь. Мне пришлось дать ей пощечину, чтобы успокоить.

— Что ты сделал? — взорвался Джеми. Колен смущенно заерзал.

— Ох, Джеми, она дала мне ответную пощечину.

На губах Джеми появилась улыбка, а затем он от души рассмеялся.

— Она дала тебе пощечину?

— Может быть, сейчас это и звучит смешно, но тогда мне было совсем не весело, я тебя уверяю, — проворчал Колен.