Уходил волнорез на добрых пятьдесят метров вглубь моря, но до самого его конца мы так и не добрались.

Если вначале передвигаться получалось вполне сносно, то чем дальше он забирался в море, тем все опаснее становилось перебираться или перепрыгивать с одного камня на другой. Сложены они были как Боги на душу положат, на часть из них постоянно накатывали волны, поэтому камни поросли скользкими, бурыми морскими водорослями.

Наконец, остановились где то на середине, и Патрик заявил, что теперь то ему все ясно. Как он и думал, взорвалось что то в порту или же, скорее всего, рядом с ним – так сразу и не разглядеть, хотя пламя отсюда хорошо видно.

В этом Патрик был прав, я разглядела черный, в частых огоньках фонарей берег и оранжевое пятно там, где, по моим прикидкам, находился центр Монрея.

– Скорее всего, даже не в порту, – произнес мальчик глубокомысленно, – а на Воздушном Вокзале. Туда прилетают и садятся дирижабли.

Оказалось, Патрику нравилось на них смотреть, и он даже водил сестру, чтобы и та увидела, как они приземляются. К тому же как раз в это время должен был прибыть дирижабль из столицы, он знал все расписание наизусть.

Наверное, это он так и бабахнул, а теперь горит…

Услышав это, я неверяще покачала головой.

– Неужели взорвалась «Слава Атрии»?! – выдохнула в ответ, неожиданно подумав, что если бы я не сдала свой билет, то сейчас…

Нет же, разум упрямо отвергал эту мысль, и я решила, что такого попросту не могло быть. Путешествия на дирижаблях абсолютно безопасны – так кричали почти на каждом углу Хардена, засовывая в руки прохожим печатные листовки.

Скорее всего, пожару есть другое объяснение. Мало ли, взорвался порох на военном корабле или в арсенале либо керосин в городском хранилище? Или же магические накопители Монрея – вдруг они расположены как раз возле Воздушного Вокзала?

Тут раздался истошный звук клаксона, а за ним громкий звон колокола, на что Патрик, повернув ко мне худенькое лицо, уставился на меня круглыми глазами.

– Дело труба, мисс Робин! – произнес он с серьезным видом. – Это пожарный расчет со станции в нашем конце города… Но раз они туда едут, все очень и очень плохо!

На это я кивнула, кусая губы, почему то нисколько в этом не сомневаясь.

***

Говорили мы об этом за ужином – Мона приготовила к нашему приезду мясное рагу и яблочный пирог. Нана, слава Богам, молчала, хотя на ее губах время от времени появлялась торжествующая улыбка. Наверное, няня мысленно предвкушала, как покажет остальным, что такое настоящее рагу и румяный, с хрустящей корочкой яблочный пирог.

Впрочем, сейчас я почти не чувствовала вкуса еды, порядком взволнованная происходящим. Да и остальные с трудом находили себе место, а все разговоры за столом сводились только к одному – что именно могло взорваться в центре Монрея, ближе к порту.

Выходило, что дирижабль, на котором я должна была прилететь, но этот факт с трудом укладывался у меня в голове.

Ужинали мы в просторной столовой – накрыли большой стол, за который уселись всемером, несмотря на то, что старый Чарльз попытался сопротивляться, поинтересовавшись, где это видано, чтобы сидеть за одним столом с господами?!

Но я не была их госпожой, мысленно прикидывая, каким образом мне сообщить семейству Ксавье, что я не в состоянии выплачивать им жалование – тут бы самим с Наной продержаться до момента, пока я найду себе работу!

При этом я давно уже решила, что Мона, ее отец и дети смогут остаться в доме.

Места здесь достаточно, и гнать никого я не собиралась. Правда, нужно будет решить вопрос с продуктами, потому что я не знала, как долго у меня получится всех прокормить, а Мона в начале разговора вскользь упомянула, что кладовые почти пусты.