– Решила позвонить пораньше, пока линия не занята, знаю, что у тебя куча дел, – заторопилась она.

– Была когда-то. А теперь я совершенно свободна. И линию никто не займет. Но я ценю твое внимание. Спасибо, что позвонила. Именно пораньше. Пока меня президент не поздравил, персонально. Или гендиректор телеканала, где я когда-то работала. Да, еще медаль жду. За заслуги перед Отечеством. Я твоему мужу, часом, дорогу не перешла? Он ведь тоже в списке. Награда типа нашла героя.

– Ну, зачем ты так!

– А как?! У тебя все хорошо, у меня все плохо. И я сама во всем виновата. У меня тоже все могло быть хорошо, если бы я, как и твой муж, сделала вид, что верю всему, что сейчас происходит. Но я не верю. И Сережа не верит. Кстати, насчет здоровья. Он, кажется, заболел, так что я сегодня совмещаю две должности: поварихи и медсестры.

– Уж не «корона» ли? – заволновалась Люба.

– Нет. Он простыл. По магазинам ездил перед Новым годом, выходил из машины без шарфа и шапки, весь потный. Скорее всего, бронхит. Сережа подкашливает и жалуется, что у него голова болит.

– Если что, звони на горячую линию по ковиду: сто двадцать два. Приедут быстро, привезут лекарства. Когда еще врач придет: рождественские каникулы. Поликлиники закрыты.

– Да не ковид у него, сколько тебе раз повторять! – раздраженно сказала Люська. – Нет его! Это все придумали, чтобы загнать людей в цифровой концлагерь!

– Не буду с тобой спорить, – вздохнула Люба. – Если понадобится моя помощь…

– Чем ты мне можешь помочь? – сердито спросила подруга.

Теперь, похоже, уже бывшая. Бывшая подруга – как горько это звучит. Как будто взяли и отрезали полдуши. Менялись мужья, приходили и уходили любовники, непостоянной была работа, дом попал под реновацию, соответственно, и жилье оказалось величиной непостоянной. И только Люська-Апельсинчик была у Любы всегда, а она у нее. С самого детства. Солнышко с яркими волосами, которые подруга красила в немыслимые цвета, женщина-праздник по прозвищу Апельсинчик, маленькая, округлая, неуемная в своих фантазиях.

События, начавшиеся ровно год назад, перепахали жизнь многих, изменили ее кардинально. Люди разделились на два лагеря: тех, кто верит в коронавирус, и тех, кто нет. Кто ратует за ношение масок и перчаток и соблюдение социальной дистанции, и кто говорит, что это полный бред.

Люська-Апельсинчик всегда была анархисткой. Еще со школы, когда Люба тянула ее на аттестат. А подружка предпочитала зажигать на дискотеках и крутить романы. Уж очень они разные, но говорят ведь, что крайности сходятся. Люба, как и все, никогда не верила, что случится ЭТО. Мир накроет пандемия, а их с Люськой отношения, которые чего только не выдержали, каких проверок, в том числе и смертью, окажутся на грани разрыва по… господи! Политическим мотивам!

Сергей Иванов, Люськин муж, айтишник, был возмущен введением QR-кодов, всей этой коронавирусной истерией и локдауном. Его отправили на удаленку еще прошлой весной, Сергей так и сидел на ней, заметно потеряв в зарплате.

А Людмиле, персоне медийной, предложили сняться в рекламе с медицинской маской. Призывая всех носить ее и перчатки и соблюдать социальную дистанцию. Муж сказал: или-или. Мне такие деньги не нужны, моей дочери тоже. Людмила выбрала семью, потому что дорожила ею больше, чем работой. Последовали санкции, и в итоге руководство телеканала закрыло ток-шоу Людмилы Ивановой, сославшись на низкие рейтинги.

Поскольку Любин муж работал в ФСБ, хоть и в отделе компьютерных преступлений, но все равно на государство, занимаясь его безопасностью, у самой Любы вариантов тоже не нашлось. И не потому, что муж на нее давил. Она считала, что знает гораздо больше, чем подруга, к тому же может проанализировать ситуацию, значит, имеет право на другое мнение.