Прошло немало времени, Китти успела перемерить с дюжину нарядов, но так и не смогла решить, на котором стоит остановиться. Вот, к примеру, это розовое, из органзы – в нем она слишком похожа на маленькую девочку. Или вот это, из зеленого шелка, с пышными рукавами и воротником «а-ля принцесса», но в нем она слишком взрослая, даже старая, как матрона. Наконец она примерила туалет из желтого муслина с широкими кружевными вставками у ворота и подола и опять недовольно воскликнула:

– Ох, до чего же я в нем молоденькая!

– То молоденькая… то старенькая… – раздраженно проворчала продавщица, выразительно похлопав себя по голове деревянным метром. – Юная леди, вы сами-то знаете, чего хотите? Может быть, я смогу дать вам совет? Прежде всего: куда вы собираетесь пойти в этом платье? Ведь неспроста же вы его покупаете?

– О да, конечно. – Китти внезапно ощутила потребность хоть с кем-то поделиться переполнявшим ее радостным возбуждением. – Натан Коллинз пригласил меня на обед в это воскресенье, и я хочу выглядеть особенно нарядно.

Она растерянно умолкла, заметив, как помрачнела отражавшаяся в зеркале физиономия владелицы магазина.

– Я сказала что-то не то? – удивилась девушка, обернувшись.

– Мне казалось, что Натан пригласил на обед кое-кого другого, – отчеканила дама, чьи щеки предательски побагровели, а губы сложились в презрительную улыбку. – Нэнси Уоррен приходится мне племянницей. – Отступая назад, словно стараясь держаться подальше от Китти, и прожигая ее осуждающим взором, дама продолжала: – Нэнси считается его невестой…

Китти, как и ее отца, не так-то легко было смутить.

– Я не просила Натана о приглашении, он явился ко мне сам, – с язвительной учтивостью парировала она. – А что касается вашей племянницы, то, очевидно, она придала слишком большое значение мимолетному вниманию молодого человека. – И, не опуская глаз под пылающим взором хозяйки, Китти осведомилась: – Ну, так вы намерены показать мне что-нибудь еще, или мне придется воспользоваться услугами другого магазина?

Разгневанная тетка Нэнси Уоррен швырнула на прилавок самые уродливые платья, какие смогла отыскать. Увидев среди них что-то черное из толстого бомбазина, Китти едва удержалась от язвительного замечания, что этот балахон весьма пригодится Нэнси на случай непредвиденного траура.

Впоследствии, когда платье уже было куплено, Китти пришла к выводу, что именно стычка с владелицей магазина подвигла ее на приобретение столь вызывающего туалета. Когда она надела его и подошла к зеркалу, то по кислому выражению лица хозяйки поняла, что именно в этом наряде она будет приковывать к себе все взоры на барбекю. Мужчины будут сгорать от зависти к Натану, а женщины – от ревности к ней, Китти. А еще можно было не сомневаться, что Натан будет сгорать от желания обладать ею.

Сшитое из яркой, кроваво-алой тафты, выгодно оттенявшей молочно-белую нежную кожу Китти, платье производило ошеломительный эффект. Фиалковые глаза как бы подсвечивались алым фоном и мерцали загадочными искрами. Глубокое декольте наивыгоднейшим образом обрисовывало и без того чудесные груди – при желании можно было даже угадать под тонкой тканью тугие розовые бутоны сосков.

Да, платье было великолепно!

К нему Китти подобрала подходящее по тону нижнее белье. Хозяйка – живое олицетворение праведного гнева – кое-как упаковала покупки и сунула их в руки девушки.

Выйдя на улицу, счастливая обладательница платья обнаружила, что солнце уже клонится к закату – значит, она задержалась в магазине намного дольше, чем собиралась. Подходя к фургону, Китти невольно замедлила шаг, увидев толпившихся вокруг него зевак, и с раздражением подумала, что и здесь не могут оставить ее отца в покое.