Прислонившись к столбу, юноша задумчиво следил, как Китти ополаскивает лицо и руки в кадке со свежей водой.

– Я вспоминаю, как мы ходили в приходскую школу, – произнес он. – Однажды Джеймс Фримен явился с мальчишкой-негром, который нес его книжки. Раб споткнулся и уронил учебники в лужу, а Джеймс решил, что тот сделал это нарочно, и принялся изо всех сил лупить беднягу. А ты налетела на Джеймса и его самого опрокинула в ту же лужу. Я никогда прежде не видел, чтобы девчонки так дрались. Ты же ему наставила фонарей под обоими глазами!

– Да, вряд ли я тогда выглядела как настоящая леди, – смущенно покраснела Китти. – Мама выпорола меня после того случая. Но ведь не могла же я просто стоять и смотреть, как Джеймс лупит ни в чем не повинного малыша!

– Я запомнил тот день на всю жизнь, – улыбнулся Натан.

– Рабство всегда казалось мне отвратительным, – сердито заметила девушка.

– Ты бы наверняка думала иначе, владей твой отец большой плантацией, для которой необходимо множество рабочих рук. Я даже слышал краем уха, что твой отец дошел до того, что платил своим рабам за работу!

Их глаза встретились, и Китти стоило немалого труда заставить себя не думать о привлекательности Натана.

– Нет, Натан, – упрямо заявила она, – я никогда не соглашусь с тем, что один человек имеет право заковать другого в цепи и распоряжаться его жизнью. По-моему, это отвратительно – продавать и покупать людей, как бессловесную скотину. И поэтому моя точка зрения никогда не совпадет с твоей, да и не только твоей – большинства населения в графстве Уэйн.

Натан шутливо отсалютовал ей, причем в уголках глаз снова заиграли смешливые морщинки.

– Какая приятная неожиданность – повстречать молодую особу, наделенную собственной точкой зрения! Наверное, оттого ты и запала мне в душу… что так не похожа на остальных девиц, с которыми я знаком!

– Ну, если это можно считать комплиментом, то спасибо.

– Вообще-то я заглянул сюда, чтобы пригласить тебя на званый обед, – продолжал молодой человек. – Вот только боюсь, что ты не примешь приглашения, когда узнаешь, в честь кого он будет устроен.

– Натан, я сгораю от любопытства и желаю знать все про этот обед!

Набрав в грудь побольше воздуха, Коллинз спросил:

– Ты знаешь, кто такой Уэлдон Эдвардс?

– Да кто же его не знает?! Это самый настоящий радикал. И мне известно, зачем он явился в наши края. Отец рассказывал, что Уэлдон Эдвардс пытается организовать поддержку собранию сепаратистов, которое скоро состоится в Ралее.

– Он оказал честь моему отцу, остановившись у нас в доме, и в воскресенье в одиннадцать часов мы собираем гостей на барбекю. Я бы хотел, чтобы среди них была и ты.

– Это мне-то сидеть за одним столом с самым отъявленным радикалом?! – воскликнула Китти и тут же заметила, с какой обидной насмешливостью смотрит на нее Натан. Ей всегда претила самоуверенность, с которой мужчины твердили, что не дело женщины интересоваться политикой, да к тому же иметь собственную точку зрения.

И теперь, чувствуя раздражение от его взгляда, она взорвалась:

– И нечего на меня так смотреть, Натан! Мне вовсе не до шуток! Я знаю, о чем говорю. Этот человек хочет развязать войну…

– Полагаю, следующим утверждением будет то, что ты отлично разбираешься в политике и считаешь, что выход из Союза – и тем паче война – будет губителен для нашей Северной Каролины.