Изменить размер шрифта - +
Но регент не был ни преступником, ни мстительным, ни злопамятным. Все завершилось чем-то вроде амнистии. Навсегда вылечившись от политики, герцогиня де Мейн вернулась в Со к прекрасному времяпрепровождению. Дорогой Малезье вернул туда смех и грации. Вольтер, скрывавшийся там один в течение двух месяцев, приехал в Со с госпожой де Шателе. Роза де Лоней становится баронессой де Сталь, и после того, как она очаровала смотрителя Бастилии, куда ее заточили, баронесса вновь заняла свое место рядом с хозяйкой, неожиданный портрет которой она набросала:
     "Госпожа герцогиня де Мейн ничего не получила от жизненного опыта: это очень умный ребенок. У нее были свои недостатки и привлекательность. Ей были присущи высокомерие без гордости, вкус к расходам без благородства, религиозность без веры, собственное мнение без того, чтобы прислушиваться к мнению других, множество познаний, при том, что она ничего толком не знала, и многочисленные проявления дружбы без всякого чувства..."
     Прошли годы. 18 мая 1736 года умер герцог де Мейн. У него был рак лица, изуродовавший его лицо, но не испугавший герцогиню: она ухаживала за ним до самой кончины с завидной преданностью. Сама она умерла 23 января 1757 года "от сильной простуды".
     От прекрасного поместья, так любимого ею, остался лишь павильон Авроры, часть парка и прекрасная оранжерея, где каждое лето проводят замечательные концерты. В одном из поддерживаемых с благоговейной заботой зданий расположен очень красивый и интересный музей Иль де Франс.

ТУР ДЕ КОНСТАНС
Жены камизаров

     Кто никогда не знал любви,
     Тот не знает, что такое страдание.
     Томас ("Тристан и Изольда")

     Стояла необыкновенная жара. Были последние дни августа 1704 года, ничто не предвещало изменения в погоде. Засуха длилась долгие месяцы, даже ночи были тяжелыми и душными. А солнце, каждый день появляющееся на небосклоне, прибавляло к страданиям иссушенную от засухи землю, серые от пыли деревья, люди выглядели измученными безжалостными солнечными лучами. В Эг-Морт, заключенной между земляными насыпями и прудами с зацветшей водой, появились первые признаки жажды. А тюрьмы были полны...
     В башне Постоянства, толстом донжоне, выступающем вперед, как часовой у стен, пленники братоубийственной войны располагались на разных этажах: мужчины - на первом, женщины - на втором и наиболее непримиримые - на самом верху, где жара переносилась тяжелее всего. Каждый из этих этажей представлял собой большой круглый зал под сводами, где пленники содержались как животные, и больные и здоровые. Для мужчин двери открывались лишь в галереи, а для женщин они, может быть, вообще больше никогда не откроются. Такое положение сложилось из-за того, что тюремщики и пленники молились одному Богу, но по-разному! А прошло уже 10 лет с тех пор, как религиозные войны снова разгорелись.
     Все началось в 1685 году, когда король Людовик XIV, получивший плохой совет от набожной маркизы де Ментенон, своей тайной супруги, и от всемогущего Общества Причастия, посчитал, что аннулированием Нантского эдикта он обеспечит свое благополучие. Короля удалось убедить, что давняя привилегия, предоставленная протестантам его прадедом Генрихом IV, теперь неразумна, и он исключительно честным образом решил окончательно объединить своих подданных в католической вере.
     Тогда многие гугеноты добровольно покидали Францию и отправлялись в Женеву, в немецкие княжества, в Голландию, в Англию, даже в Америку, оставляя страну ремесел без энергичной и умной буржуазии, дворянства и ценной рабочей силы, потерявшей свою ценость. Это время на долгие века оставило о себе дурную память.
     Некоторым, охваченным страхом, пришлось подчиниться, по крайней мере внешне, но назревала тайная буря.
Быстрый переход