— Понимаю, — признался я.

— В номере, у тебя в компьютере, — продолжал он, — имеется объемный документ под названием «Песнь серафимов».

— Да, я создал его, пока ждал, когда ты снова придешь за мной. Там записи того, что случилось с момента нашей первой встречи.

— Это было правильное решение, — сказал он, — ты должен был все обдумать, и это тебе помогло. Но, Тоби, никому нельзя читать то, что ты написал. Ни теперь, ни потом, а возможно, и вообще никогда.

Я сам должен был догадаться. Конечно, это меня расстроило, но я понял. Смущенно оживил в памяти, с какой гордостью описывал первое задание, данное мне ангелами. Даже похвастался Хорошему Парню, своему прежнему боссу, что буду вести теперь совершенно иную жизнь, стану писать, и, возможно, в один прекрасный день он увидит мое настоящее имя на обложке в книжных магазинах. Как будто это важно человеку, который называл меня Лисом-Счастливчиком, снова и снова посылая на очередное убийство. Помню, я ужасно возгордился, но, с другой стороны, за всю сознательную жизнь мне до недавнего времени не удавалось сделать ничего, чем я мог бы гордиться. А Хороший Парень был единственным человеком на свете, с кем я регулярно разговаривал. Но это закончилось, когда я познакомился с Малхией.

— Дети ангелов приходят и уходят, как мы, — сказал Малхия, — видимые лишь немногими и не видимые и не замеченные остальными.

Я кивнул.

— И я теперь один из них, из детей ангелов?

— Да, — подтвердил серафим с улыбкой. — Это ты. И не забывай об этом.

С этими словами он исчез.

А до меня дошло наконец, что мне осталось ждать еще пятьдесят минут.

Может, стоит немного прогуляться, выпить содовой в баре, даже не знаю. Знаю только, что я счастлив, совершенно счастлив.

Размышляя об этом, я развернулся и поглядел на двери, ведущие в гостиничный холл, просто так, не преследуя никакой особенной цели. И увидел там, сбоку от дверей, молодого человека, который стоял, скрестив руки на груди и привалившись к стене, и смотрел на меня. Он был таким же реальным, как и все остальные люди рядом с ним, высокий, как и Малхия, только со светлыми, чуть рыжеватыми волосами, большими голубыми глазами и в костюме защитного цвета, очень похожем на мой. Я отвернулся, чтобы избежать его пристального взгляда, а в следующий миг понял, насколько это странно: человек в точно таком же костюме, как у меня, так пристально на меня смотрит, кажется, с трудом сдерживая гнев.

Нет, это не гнев.

Я снова обернулся к нему. Он все еще смотрел. Это не гнев, а тревога.

«Так это ты мой ангел-хранитель!»

Он едва заметно кивнул мне.

На меня нахлынуло удивительное ощущение всеобщего благоденствия. Тревога улеглась. «Я слышал твой голос! Слышал тебя в хоре других ангелов». Я был зачарован и странным образом утешен, и все это случилось за долю секунды.

Из дверей фойе вышло несколько постояльцев, они заслонили собой фигуру молодого человека, а когда свернули на дорожку, я понял, что ангел уже исчез.

Сердце учащенно забилось. Я точно все это видел? Он действительно смотрел на меня? Он правда мне кивнул? Образ стремительно стирался из памяти. Кто-то стоял у дверей, это верно, однако теперь уже никак не вспомнить, что именно происходило, никак не проанализировать.

Я отбросил все мысли. Если он мой ангел-хранитель, то чем он занимался, кроме того, что меня охранял? А если это не он, если это был кто-то другой, ну тогда какое мне вообще дело? Воспоминание продолжало стираться. Потом надо обязательно поговорить об этом с Малхией. Малхия наверняка знает, кто это был. Малхия же был со мной. «Ох, какие же мы маловерные существа».