Книги Ужасы Энн Райс Любовь и зло страница 9

Изменить размер шрифта - +

— Когда вернешься, будем обедать, — пообещал я. Хотя, конечно, для них это будет уже ранний ужин, поскольку обедали они в самолете.

И вот настал миг, которого я больше всего боялся и ждал с нетерпением: мы с Лионой остались наедине. Она сняла красный пиджак, ей невероятно шла розовая блузка, я же ощущал всепоглощающее желание быть с нею, и чтобы ничто и никто не мешал нам, включая и ангелов.

В этот момент я приревновал ее даже к собственному сыну, который уже скоро вернется. И еще я так явственно сознавал, что ангелы смотрят на нас, что, кажется, даже покраснел.

— Разве ты сможешь простить меня за то внезапное исчезновение? — вдруг спросил я.

На веранде не было ни одного туриста. Только мы одни сидели за стеклянным столиком, за которым я столько раз сиживал в последнее время. Нас окружали лавандовые герани и фруктовые деревья в кадках, но Лиона была прекраснее всех цветов на свете.

— Никто не винил тебя за то, что ты уехал, — сказала она. — Все знали, что случилось.

— Знали? Откуда они узнали?

— Когда ты не появился на вручении аттестатов, решили, что ты пошел на угол играть. Было несложно выяснить, что ты играл всю ночь до утра, а утром пришел домой и увидел. Ничего удивительного, что после такого потрясения ты просто исчез.

— Просто исчез, — повторил я. — Я даже не был на их похоронах.

— Твой дядя Патрик обо всем позаботился. Кажется, расходы оплатили пожарные, то есть нет, твой отец ведь был полицейским. В общем, кто-то оплатил. Не знаю точно. Я ходила на похороны. Все твои кузены были потрясены. Многие думали, что ты появишься, но никто не удивился, когда ты все-таки не пришел.

— Я сразу сел в самолет до Нью-Йорка, — сказал я. — Забрал лютню, деньги и несколько любимых книг, сел в самолет и больше ни разу не возвращался.

— Я тебя не виню.

— Но как же ты, Лиона? Я ведь даже ни разу не позвонил, чтобы спросить, как ты поживаешь. Ни разу не позвонил, чтобы сказать, куда уехал и чем занимаюсь.

— Знаешь, Тоби, когда женщина вот так теряет рассудок, как потеряла его твоя мать, когда она убивает собственных детей… Я хочу сказать, что в таком состоянии женщина вполне способна убить и взрослого юношу, каким был ты. В квартире у вас находился пистолет. Следователи нашли. Тоби, она ведь могла тебя застрелить! Она совершенно обезумела. Я вообще не думала тогда о себе, Тоби. Я думала только о тебе.

Я долго молчал. Затем наконец проговорил:

— Лиона, все это мне уже неважно. А важно, чтобы ты простила меня за то, что я так и не позвонил. Я пошлю денег дяде Патрику. Я заплачу за похороны. Это несложно. Но важна для меня только ты. Меня интересуешь ты, Тоби и, скажем прямо, мужчины в твоей жизни, а также что из всего этого получится.

— В моей жизни нет мужчин, Тоби, — ответила она. — Во всяком случае, не было, пока не появился ты. И я вовсе не жду, что ты женишься вдруг на матери Тоби. Я привезла сюда Тоби ради тебя и ради него самого.

Жениться на матери Тоби? Если бы я допустил, что подобное возможно, то прямо здесь, на веранде, сию секунду упал бы на колени и умолял ее.

Но я этого не сделал. Я отвернулся, размышляя о десяти годах жизни, растраченных впустую, когда я работал на Хорошего Парня. Размышляя о жизнях, отнятых по требованию «конторы», или «Хороших Парней», или черт его знает кому еще я так лихо и без остатка продал свою восемнадцатилетнюю душу.

— Тоби, ты вовсе не обязан рассказывать мне, чем занимался все эти годы, — внезапно проговорила Лиона. — Вовсе не должен объяснять, какой стала твоя жизнь. У меня не было мужчины, потому что мне не хотелось, чтобы у сына появился отчим, и я твердо решила, что приходящих отчимов у него тоже никогда не будет.

Быстрый переход