Королева подписала письмо только буквой «А». Как уже говорилось, она вложила письмо и договор с Испанией, врученный ей испанцем, в пакет и запечатала его. Затем позвонила, появился паж и низко поклонился королеве.

– Жду распоряжений Вашего Величества.

– Немедленно пошлите за курьером. Пусть его приведут сюда.

Когда курьер появился, Анна протянула ему пакет. Звали курьера Делон, и служил он у Анны уже более десяти лет.

– Отвезите этот пакет в Тараскон и вручите лично кардиналу Ришелье. Никому другому, только ему. Понимаете?

– Да, Ваше Величество. Только кардиналу.

– Вот двадцать пистолей. Возьмите в конюшне самую быструю лошадь и немедленно мчитесь в Тараскон.

Шовиньи рассмотрел совместно с Людовиком каждую статью договора, развивая мысли кардинала, изложенные в письме. Кардинал был очень болен и опечален немилостью короля. Рискуя еще большим недовольством последнего, он раскрыл предательство тех, кого король предпочел верному и преданному слуге. Сен-Мар вел переговоры с врагом Франции, согласился передать укрепленный Седан в руки испанцев и самым бессердечным образом строил планы на случай смерти короля. Очередная измена Гастона комментариев не требовала.

Какое-то время Людовик сидел, как оглушенный. Его пальцы нервно бегали по строчкам лежащих перед ним бумаг, в глазах стояли слезы. Сен-Мар – предатель! Сен-Мар, которого он так любил, кому полностью доверял, насмеялся над властью и авторитетом короля, ведя за его спиной переговоры с вечным врагом Франции – Испанией. Юноша, которому одинокое сердце Людовика отдало все свое внимание и любовь, строил планы в предвидении его смерти, рассчитывая извлечь из этого личную выгоду.

– Не верю, – произнес наконец Людовик. – Я не могу в это поверить.

– Увы, сир, – Шовиньи широко развел руками. – Не может быть никаких сомнений. Этот договор – подлинный экземпляр, на нем печать короля Испании. Подписан месье Фонтрейлем по поручению месье Ле Гранда. Все они вас предали. Можете мне поверить, что кардинал страдал всей душой, посылая вам эти бумаги. Но вы в опасности, сир. И обязаны все знать!

– В какой опасности? – пробормотал Людовик. – Опасность грозит только Ришелье.

– Здесь не один раз говорится о вашей смерти, – указал Шовиньи. – Достигнуто согласие о регентстве – и это при том, что вы живы и здоровы! Расправившись с вашим Первым министром, за кого, по-вашему, возьмутся негодяи? Угроза всегда опасна, сир, когда она исходит от тех, кого вы любите и кому доверяете.

– Здесь говорится о королеве, – неожиданно вспомнил Людовик. – Значит, она с ними!

– Королева послала этот договор Его Высокопреосвященству, – возразил Шовиньи. – Если бы не ее верность вам, заговор так и не был бы раскрыт.

– На мне лежит проклятье, – громко сказал Людовик. – Боже, пожалей меня, потому что в этом мире я никому не могу доверять! – Тут король упал на колени, плача и молясь, чтобы Бог дал ему силы взглянуть в лицо фактам.

Когда он встал, лицо его, казалось, покрылось пятнами и еще больше осунулось. Шовиньи с изумлением подумал, что за время их разговора король постарел.

– Где Ришелье?

– В Тарасконе, сир. Лежит в постели больной уже несколько недель.

– Мне нужен он или Мазарини. Кто-то должен встать на мою защиту. Вы же знаете, что Сен-Мар сейчас здесь. Что мне делать, Шовиньи? Что я ему скажу?

– Не говорите ничего, сир.