И когда наконец мадам Дюпон явилась за Хьюго, она принесла с собою обитый кожей сундук.

— Это для вас, — сказала она Леоне. — Свадебный подарок, та petite, чтобы вам не пришлось идти к нареченному супругу с пустыми руками и без приданого.

Леона открыла сундук. В нем лежали платья, шали и шляпы, все до одного подобранные по самой последней моде.

— Et voila, совсем не было времени подогнать их под ваши мерки, — пояснила Иветта. — Но я уверена, что они вам подойдут, разве что кое-где нужно будет немного ушить, — Как вы добры! — воскликнула Леона.

— Се n'est rien. Всего лишь маленький подарок от вашей будущей невестки, которая надеется быть очень счастливой, чего от души желает и вам.

— Благодарю вас, — ответила Леона печально, оживление, вспыхнувшее в ее глазах при виде нарядных вещей, померкло, едва она вспомнила, кто будет любоваться ею в новых туалетах и с какой целью они были ей преподнесены.

— Что вам пригодится больше всего, — продолжала Иветта деловито, — так это плащ, который вам обязательно нужно будет надеть в дорогу. Я выбрала его из собственного гардероба. К сожалению, он не совсем новый, но я не могу позволить вам путешествовать по морю без него.

Она вынула плащ из сундука, и Леона увидела, что подарок действительно был изумительным: из темно-голубого бархата, отороченного спереди с обеих сторон мягким серым мехом, и такой же мех украшал капюшон, который должен был покрывать волосы.

— На море обычно бывает холодно, — произнесла Иветта, поежившись, — и я взяла этот плащ, чтобы надеть его при переезде через Ла-Манш. Dieu merci, Хьюго сейчас здесь, в Дьеппе, так что мне он не понадобится.

— Спасибо вам! Большое вам спасибо! — воскликнула Леона. — Вы уверены, что сможете обойтись без него?

— Вполне, — ответила Иветта.

Нагнувшись, она поцеловала Леону, потом приказала слугам подняться наверх и перенести Хьюго в экипаж.

— Я могу идти сам, — запротестовал он.

— Quelle idee! — воскликнула Иветта. — Тебя перенесут мои лакеи. После того как ты столько пролежал в постели, малейшее неосторожное движение или слишком крутые ступеньки могут тебе дорого обойтись. Делай, как я тебе говорю. Когда доберешься до дома, можешь разминать свои ноги сколько душе угодно.

Хьюго нехотя согласился, и, пока слуги взбирались по лестнице, Леона зашла к нему в комнату и сжала его в объятиях.

— До свидания, Хьюги! — произнесла она. — Молю бога, чтобы ты нашел свое счастье — мне будет… так… тебя… не хватать!

На этих словах голос ее вдруг сорвался.

— Ты напишешь мне, правда? — отозвался Хьюго. — Расскажи мне о своем замужестве и позаботься о том, чтобы Лью не попался с очередной партией товара.

Пока еще у них нет оснований для предъявления ему обвинения, но помни, что за ним следят.

— Я не забуду, — прошептала Леона каким-то отстраненным тоном.

— Тогда прощай, — сказал Хьюго, мягко целуя ее в щеку, но взгляд его уже был обращен к Иветте, ждавшей в дверях.

Когда экипаж тронулся с места, Леона долго со слезами махала им вслед рукой, стоя на дороге. Он уехал.

Ее брат, единственная родная душа в целом мире, ушел из ее жизни навсегда, и неизвестно было, удастся ли ей когда-нибудь снова его увидеть.

Леона поднялась наверх и принялась укладывать свои немногочисленные вещи в сундук, который подарила ей Иветта. Она не нашла в себе ни смелости, ни желания переодеться в один из своих новых нарядов и осталась в платье, которое она сшила себе сама всего за несколько шиллингов.