Часть карты, отобранная тугами у убитого ими Чандана, была спрятана недалеко. В двух десятках шагов от шатра душитель указал на колодец. Спустившись на несколько ярдов вниз, индус вынул из каменной стены один из блоков и сунул за пазуху небольшой сосуд. Ульрих разбил плотно запечатанный глиняный кувшин и взял в руки кусок старинного пергамента. Там же лежала и рупия царя Ашоки.

Затем рыцари вернулись назад по дороге, по которой ехали в Петру и достали из тайника свою часть карты. Осторожный Ульрих приказал спрятать их часть драгоценной карты еще до прибытия в Петру. События показали, что командир отряда был прав. Все были измучены и, договорившись с бедуинами о покупке шатра, расположились на отдых.

Утром мужчины собрались возле костра, чтобы хорошенько все обдумать. Радмила с Меган занимались завтраком.

— Так, значит, наша спасительница к тому же и прелестна? — услышала бархатистый баритон у своего уха хорошенькая англичанка, и почувствовала, как бесцеремонная рука проскользнула у нее под предплечьем и, скользнув вдоль талии, опустилась на живот.

Превратности судьбы последних лет приучили девушку быть всегда наготове, и она, обхватив нахальную руку обеими ладонями, резко потянула ее влево, и сама ступила туда же на один шаг, не забыв при этом поставить подножку. Совсем не ожидая такого подвоха, верзила Георг — законный владелец бесцеремонной руки, с грохотом рухнул на середину шатра. Его шапка свалилась с копны рыжих волос и покатилась в костер. Под аккомпанемент безудержного смеха друзей поверженный рыцарь вскочил с земли и бросился к костру. Но головной убор уже пылал ярким пламенем. Тогда здоровенный немец шагнул было в сторону обидчицы, но та смеялась больше всех, из ее веселых глаз уже сыпались слезы. Георг полностью растерялся, не зная, что ему делать. Он все-таки выхватил шапку из огня и стал тушить ее своим сапогом. Затем, совершенно растерявшись, подхватил дымящуюся шапку рукой и попытался водрузить ее на голову. Злополучный головной убор был весь в дырах, и шатер наполнился острым запахом паленой шерсти. Оглянувшись вокруг, Георг, уже не в силах сдерживаться, тоже расхохотался.

Все вышли из пропахшего горелой шерстью шатра. Бруно и Гарет отправились в город покупать верблюдов, Влюбленные Ульрих с Радмилой побрели в поисках укромного уголка, держась за руки, у шатра остались только Меган и Георг. Рыцарь подошел к девушке и протянул ей остатки своей шляпы, рассчитывая на извинения. Мегги взяла в руки испорченную вещь и просунула в дыры перепачканные сажей пальцы.

— Что ж, — насмешливо улыбнулась она, — теперь это шапка для летней жары!

— И что же, не последует даже извинений? — удивился Георг.

Меган потупила голубые глазки и проговорила с невинным видом:

— Сначала я бы желала услышать о сожалении с вашей стороны, милорд,

— А о чем я должен сожалеть? — ответил удивленный рыцарь.

— О, вы позволили себе фривольности в отношении леди, и при этом строите лицо невинного младенца!

— Что вы, я просто оступился, — улыбнулся Георг.

— Да так, что чуть не изжарились в костре, как барашек.

— Что костер! Я почувствовал такой жар от вас, что никакой огонь с ним не сравнится.

Мегги с удивлением провела ладонью по животу.

— Никакого жара, — с деланным удивлением проговорила она.

Про себя девушка отметила, что этот рыжеволосый здоровенный немец ей нравится. Конечно, он повел себя чересчур дерзко для начала знакомства, но его прикосновения не были неприятными. Меган знала, что прикосновения рук некоторых мужчин подобны холодному касанию лягушки.