|
Ей не хотелось, чтобы он снова её спасал.
– Подруга, ты можешь иногда от него отдыхать. А он от тебя. Ничего страшного. Есть дела, которыми лучше заниматься без него. – К тому же, сегодня слякоть, погода мерзкая. – Мэтт изо всех сил изображал беззаботный тон. – Ему бы поездка не понравилась. Селеста разжала кулаки. – Пожалуй, вы правы. – Кстати, о погоде. Селеста, пора в дом. – Мэтт открыл наконец дверь. – А то мне придётся уже двух ледышек отогревать. Селеста резко обернулась, так что её светлые кудри засверкали дождинками. – А нам бы так не хотелось тебя расстраивать! Такие тщедушные глупышки, как мы с Джули, ведь не в силах позаботиться о своих хрупких особах. Того и гляди в обморок упадём. Придётся нас на руках нести и приводить в чувство нюхательной солью. – Она снова поднялась по лестнице и юркнула в дом. Мэтт ошарашенно посмотрел на Джули. – Она что, только что закатила глаза? – Ага, – довольно подтвердила та. – Ещё как! – Может, примешь горячий душ, пока я развожу огонь? Полчаса спустя Джули в тёплой фланелевой пижаме грелась у камина, протягивая ноги так близко к пламени, что разве только носки не загорались. Мэтт шевелил железной кочергой полено, и от него во все стороны разлетались искры. Джули поблагодарила его за суп. – Да, с консервными ножами я просто мастер. Что тут скажешь? – Всё равно. Спасибо. И за воду с апельсиновым соком. Мне уже лучше. – Хорошо. Я закажу на ужин что-нибудь из вьетнамского ресторана, который тебе так нравится. Скоро будешь как новенькая. – Приятно сидеть у огня. Почему вы не разводите его чаще? У вас по всему дому такие красивые камины. Мэтт подкинул ещё полено к и без того жаркому пламени. – Маме не очень нравится запах. Но её сейчас нет, и я решил этим воспользоваться. К её возвращению всё успеет выветриться. – А где ваши родители? Не на работе же. – Они уехали на несколько дней в Стоу. Это в штате Вермонт. У нас там зимний домик, – объяснил он. – А вас с Селестой они не взяли, – посочувствовала она. Он покачал головой. – Не взяли. А у тебя что? С отцом и Калифорнией? – Он отменил поездку. А вчера кинул с ужином. – Поверить не могу, что ты провела Рождество в одиночестве. Почему ты нам не рассказала? Надо было здесь остаться. Родители будут вне себя, когда узнают. Джули пожала плечами. – Не знаю. Мне так неловко. Не говорите ничего Эрин и Роджеру, ладно? И Финну. Ему особенно. – Джули, ты вроде как уже ему призналась. Ты, похоже, мозги отморозила в Атлантическом океане. – Ой. И правда. – Джули протянула руку за спину, схватила диванную подушку и легла, положив её под голову. – Как Финн догадался, где я? – Не знаю. Упомянул какую-то песню. Что ты хочешь оседлать волну. И просишь тебя спасти<sup>2</sup>. Финн уверял, что, хотя с парашютом ты не прыгнешь, но из принципа вполне можешь, скажем, ринуться в океан. Вот я и поехал по его поручению. Я же говорил, что всего лишь выполняю чужие указания. Вот тебе и зашифрованное послание. Джули подперла голову рукой. – Я могла бы прыгнуть. – Ну конечно. – Могла бы, – упрямо повторила она и снова откинулась на подушку. – С правильным человеком. Смотря что иметь в виду под «прыжком». Мэтт рассмеялся: – О чём это ты? – Ни о чём. Э-э... Мэтт? – Да? – Сочувствую, что родители бросили вас здесь одних. Это не очень хорошо с их стороны. Мэтт поворошил кочергой огонь. – Да, не очень. |
