– Не понимаю, о чем ты…

– Ты моя женщина, Генриетта. – Его голос стал хрипловатым, низким и грудным, и девушка задрожала в ответ на его звуки. – Согласна ты с этим или нет, это так. Может, тебе понадобятся месяцы, может, годы, но когда-нибудь ты поймешь, – как понял я, – что наши чувства друг к другу – не случайность. Это судьба, и от нее не уйдешь, как от восхода солнца, приливов и отливов. Ты – моя, я – твой, и никакие твои комплексы этого не изменят. Со временем ты начнешь мне доверять, и все станет совсем просто.

– А если не станет? – потерянно прошептала она.

– Станет – Он ласкал взглядом ее лицо. – Ты к этому придешь, я в тебя верю и готов ждать. Правда, с нетерпением, – с мрачноватой улыбкой добавил он, – так уж я устроен, но я буду ждать. От этого слишком многое зависит: остаток наших жизней, наши дети, внуки, – чтобы я сидел сложа руки.

Она смотрела на него с несчастным видом.

– Нет, Джед…

– Да, Джед, – передразнил он ее шепотом. – Я не собираюсь больше держаться в стороне, придется тебе смириться с этим маленьким неудобством. Я не Мелвин, Генриетта, меня зовут Джед, и будь я проклят, если буду действовать вопреки тому, что чувствую вот здесь, – он с силой ударил себя в грудь. – Тебе придется научиться мне доверять, все очень просто.

И он захлопнул за собой дверь.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Три дня спустя Генриетта встала на ноги. В то утро, когда состоялась их с Джедом памятная беседа, девушка страшно удивилась, обнаружив, что не в силах даже самостоятельно дойти до ванной комнаты, но и на третий день, спускаясь к завтраку, она чувствовала, что ни на шаг не приблизилась к мудрости, которая подсказала бы ей, что делать.

Столовая оказалась пуста. После легкого завтрака из поджаренного хлеба и апельсинового сока девушка вышла в сад, чтобы впитать немного пьянящего солнечного света и устроиться где-нибудь с книгой.

Она услышала Джеда и Мерфи раньше, чем увидела их. Они воевали из-за огромной палки, и, судя по радостному лаю Мерфи и смешливым, одобрительным возгласам Джеда, делали это не в первый раз.

Как ей только могло прийти в голову сравнивать Джеда с Мелвином?

Генриетта выпрямилась, и сердце у нее заколотилось так, что кровь ударила в голову, а в ушах раздался шум. Девушка закрыла глаза. Как глупо вела она себя все это время, как преступно слепа была! Разве Мелвин повез бы Мерфи к ветеринару, рискуя при этом собственным здоровьем? Да он бы и искать его не стал! Самодовольство Мел вина опиралось на деградацию Генриетты, на ее уничтожение, он хотел подчинить ее себе и сделать послушной игрушкой. А Джед не такой. Машинально поглаживая теплое дерево, Генриетта с изумлением обдумывала эту идею.

– Генриетта. – Она пришла в себя, услышав громкий и встревоженный голос Джеда. Нос Мерфи ткнулся ей в колени, прежде чем она успела встать, и на какое-то мгновение девушка почувствовала страх. Нет, это Джед, а не Мелвин, и в этом вся разница, твердо напомнила она себе.

– Я здесь. – Она вышла из тенистого уединения на яркий утренний свет и увидела, как он – высокий, загорелый и такой красивый – торопливо идет к ней по стриженому газону.

– Мы не могли тебя найти. – Он вымученно улыбнулся, но Генриетта заметила в его блестящих глазах тень тревоги, и это смело последние сомнения: он действительно о ней беспокоится.