Его руки невольно прижали ее покрепче.

— Ты готова стать моей женой?

— Да, — последовал такой тихий ответ, что ему пришлось наклонить голову, чтобы услышать ее. — Я немного боюсь того, что должно произойти, но я не боюсь тебя, Конн. Это что-нибудь значит для тебя?

— Да, душечка, не бойся. Я буду обращаться с тобой так ласково и нежно, что потом ты поймешь, какими глупыми были все твои страхи. — Он гладил рукой ее голову.

Неожиданно в дверь громко постучали, и Адам де Мариско крикнул:

— Эй вы, двое, выходите! Если мне сейчас не позволяется получать удовольствие со своей женой, это должно быть также запрещено хозяину и хозяйке! — И он забарабанил в дверь.

— Адам! — Скай увещевала своего мужа, но в ее голосе слышался смех.

Выпустив Эйден, Конн ухмыльнулся:

— У моего зятя довольно странное чувство юмора.

— Я плохая хозяйка, — сказала Эйден.

— Чепуха! Предполагается, что у нас сейчас медовый месяц.

Эйден торопливо распахнула дверь и лукаво выбранила Адама:

— Милорд, ну и шумный же вы человек! Вы так ревете и кричите, что мне следовало бы поместить вас в конюшню! Идите же, сэр. Эрвина не любит ждать, когда она готова подавать ужин, — и, одернув юбки, величаво прошла мимо него.

— Что это значит? — Адам бросился вслед за ней. — Вы хотите обозвать меня ослом или быком из-за того, что я реву и кричу?

— Возможно, милорд, в вас есть немного от того и от другого, — сказала Эйден со смехом.

И Скай, и Конн присоединились к веселью, и все четверо вернулись в большой зал.

— Мой дорогой братец, — сказала Скай, — я так рада, что у Бесс Тюдор хватило здравого смысла ввести в нашу семью такую девушку.

— Я тоже рад, — ответил Конн и, обняв жену, притянул ее поближе.

— И я тоже, — добавил Адам. Он ухмыльнулся, обращаясь к Эйден:

— Боюсь, вам придется собрать все силы, чтобы отстоять свои права в этой банде. Думаю, что самыми тихими членами этой семьи являются невестки Скай, Гвинет и Джоан.

— 1 — Нет, — поправила Скай мужа. — Гвин проявила замечательную твердость характера с тех пор, как Эван увез ее в свои поместья в Ирландию. Она командовала горничными, когда в последний раз Блек Хью Кеннелли с сыновьями совершил налет на их поместье. Эвана не было в ту ночь дома, и они знали об этом. Гвин была беременна, но, собрав вместе женщин, она прогнала прочь старого негодяя и его разбойную банду, вылив на них из верхних окон дома содержимое помойных ведер.

— Эрвина готова подать обед, миледи, — сказал Бил, подойдя к Эйден.

Эйден смахнула с глаз выступившие от смеха слезы и повела мужа и гостей к высокому обеденному столу, накрытому на четверых. Она и Конн, как хозяин и хозяйка дома, сели в центре. Адам сел справа от Эйден, Скай слева от Конна. Дубовый стол был застелен белой полотняной скатертью необыкновенного качества, которая, несмотря на многолетнее использование, выглядела очень привлекательно. На столе стоял витой серебряный канделябр с красивыми свечами из пчелиного воска, столовые приборы состояли не только из серебряных ложек, но и из ножей и вилок с ручками из рога. У каждого прибора стоял тяжелый серебряный кубок, украшенный резьбой из виноградных лоз и винограда, явно итальянской работы. Молодой лакей наливал темно-красное вино в каждый из поставленных кубков. Тарелки тоже были серебряными, каждая с выгравированными буквами St. M. Скай отметила, что стол накрыт красиво.