— Я б-без машины. Если я одолжу машину, сможете… — Тут вернулся Джордж. — Нет, н-не сможете. — Он вернулся к бару.

— Серьезный парень наш Эндрю, — сказал Джордж. — Да.

— Не хотел бы я иметь его врагом.

Итак, мужчины считали Эндрю опасным. Но не женщины.

— Доставить вас домой?

Она молча уселась в машину, всю дорогу тщетно размышляла, что же делать с Джойс, как спасти ее.

— Полагаете, что, если подумать хорошенько, всегда найдется решение?

— Да.

— Я так и думал.

Джордж высадил ее, тут же развернулся и пустился в обратный путь, скорее всего в тот же бар. В доме темно, полночь — для этих мест час поздний. На скамье возле кустов темная фигура. Сара подошла к Генри. Как ранее Сюзан со Стивеном: казалось, Генри подтягивает ее на леске, словно пойманную рыбу. Села рядом. Он придвинулся, и они соприкоснулись от плеч до самых пяток.

— Где вы были?

Она услышала свой вздох, означавший: «Какая разница?».

— Бенджамин вас искал. Спать ушел.

В ее уме прокрутился риторический вопрос: часто ли двое любят друг друга взаимно, одновременно? Редчайшее явление! Обычно один из двоих… Но вслух сказала нечто совершенно иное, произнесла ровно и спокойно, хотя сердце с каждым ударом отшибало от себя кусок:

— С американцами то и дело чувствуешь себя негодяем. Можешь знать человека долгие годы, а потом вдруг наступает момент — и, пожалуйста тебе: с одной стороны добрый, пользительный этичный-поэтичный заокеанец, а с другой — прогнивший европянец. В точности как в романе Генри Джеймса.

— Не читал.

— В глубине души вы считаете меня безнравственной.

— Какого вы мнения обо мне, меня не интересует.

— Вот и отлично. А теперь я иду спать.

Сара встала, Генри схватил ее за руку, она вырвала руку, и сердце вырвалось из груди. Так ей показалось. Он вскочил, удерживая ее, но не целуя, хотя губы его касались ее щеки, воспламенив ее всю; своими губами она ощущала его волосы. Мягкие волосы…

— Спокойной ночи, — хрипло кашлянула Сара и направилась в дом.

К окну она не села, а рухнула. Небо залито лунным светом, а сознание ее засыпано невысказанными словами. Глаза закрылись, не в силах переносить бессердечного лунного света, на губах все еще ощущение волос любимого.

— Бог мой, как я любила тебя, братишка, как любила… — пробормотала она, и глаза удивленно раскрылись. Но вникнуть в сказанное Сара оказалась не в состоянии. Бухнулась в постель, горько зарыдала. Все лучше того, что ее ждало. Слезы, даже слезы горькие, горючие — слаще страны скорби, убежище от нее.

Проснулась поздно, в столовую вышла к концу завтрака. Зашел Стивен. Он искал сыновей, хотел преподать им урок стрельбы. Бенджамин сидел с чашкой кофе, ждал Сару. Слегка улыбнулся с оттенком иронии, подозревая Сару в ночных похождениях по злачным местам. Генри вошел сразу вслед за ней, налил себе кофе, уселся с чашкой рядом с Сарой, не глядя на нее. И она тоже на Генри не смотрела.

— В два вас покину, — нейтральным тоном сообщил Бенджамин. — Иначе на самолет не успеть.

— Тогда Сара успеет вам показать сад, — сказал Стивен. — В качестве старожила.

— Если у нее найдется время, — дипломатично заметил Бенджамин.

— Конечно, найдется, — отозвалась Сара, хотя и после краткой паузы, ибо не сразу доходило до нее услышанное.

— А вы, Генри, полагаю, согласитесь отужинать с нами вместе со своей супругой, — продолжал Стивен. — Есть у нас здесь неподалеку кабачок «Синий вепрь» — колоритное местечко.