В этот день впервые за месяц совершенно прекратился дождь. Он не шел с самого утра, а к полудню хлынувшее с чистого неба солнце высушило лужи на причалах и на неширокой набережной. Хозяева трактиров поспешили протереть выставленные на улицу столы со скамейками и опустить над ними полосатые матерчатые тенты. В порту спешили совершить погрузку торговые суда — полуголые негры вереницами тащили к корабельным сходням тюки кофе, сахара и табака, к дальним причалам возвращались рыбачьи лодки, наконец-то полные долгожданного улова.
Город ожил. С расположенного возле самого порта базара доносились крики торговцев, скрипели телеги и тачки, на которых торговцы везли к лоткам свои товары, орали ослы, возмущенные внезапно подвалившей работой. Пока лили дожди, так славно было стоять в стойлах, под навесами, скучающе жевать сено да изредка отгонять хвостом или ушами мух, тоже спасающихся от ливня.
Вероника и ее спутник зашли на базар, нашли торговку, что продавала молоко, и та налила им по кружке, а ее сосед, смуглый до черноты пеон, за бесценок продал две свежие маисовые лепешки.
Сидя на каменном парапете набережной, друзья пили молоко, заедая его кусочками хлеба, и любовались сверкающим на солнце заливом. Как нередко бывало, оба долго молчали, понимая друг друга без слов.
— Так этот парень и в самом деле открыл тебе что-то важное о гибели адмирала? — нарушил наконец молчание старый штурман. — Наверное, да, не то ты бы его не отпустила.
— Пожалуй, да, — кивнула леди Дредд. — И не хотелось бы верить его словам, но, наверное, он сказал правду. Только я пока что не стану этого рассказывать, дядя Генри. Не обижайся! Плохие новости я обычно держу при себе, пока они не подтвердятся, ты ведь знаешь.
— Это — твое дело, Рони. Я никогда не был слишком любопытен, возможно, поэтому и живу так долго. Но ведь рассказ Эдди Большая Серьга никак не изменит твои планы, да? Мы отправимся искать Бартоломью Робертса?
— Конечно. Раз за этим приехали. — Вероника отщипнула несколько крошек и угостила ими воробьев, нахально прыгавших по парапету в нескольких дюймах от ее руки. — Но о том, как именно мы станем действовать, я как раз хотела поговорить с тобой, дружище. Кто, как не ты, может придумать план? Робертс невероятно хитер. И, как я понимаю, осторожен, хотя внешне его поведение, его отчаянные выходки и наглость говорят об обратном. Но не умей он соблюдать осторожность, его б уже двадцать раз сцапали, так?
— Еще бы! — рассмеялся, поглаживая свою шикарную серебристую бороду, морской волк. — Коли уж он так здорово насолил многим здешним губернаторам, и военным, и купцам, да еще столько раз над ними издевался. Конечно, он хитрый и осторожный.
Вероника улыбнулась, дразня крошкой самого наглого воробья, готового уже выхватить хлеб прямо у нее из пальцев.
— Ух! Вот только представь себе, дядя Генри, что ты такой малюсенький, а перед тобой — великан и ты его ничуточки не боишься… На, на, клюй, плутишка, не то ведь сейчас прямо в палец клюнешь! И как же, по-твоему, нам следует действовать, чтобы добраться до мистера Робертса? Тем более что времени у нас, судя по всему, не так и много: рано или поздно до него доберутся военные. После его нынешних «подвигов» охота будет нешуточная, а любое везение в конце концов заканчивается, нам ли этого не знать?
Генри Бэкли задумался. Он тоже понимал, что задача, поставленная лордом Джонатаном Спенсером, на самом деле не так уж проста. Нельзя же разнести по всем портам Карибов весть, что капитан Черный Алмаз ищет капитана Удачу, чтобы передать ему соблазнительное предложение английского Адмиралтейства! Какой же пират поверит в это и явится в совершенно очевидную западню? Тем более что это, возможно, и в самом деле западня. А уж местные власти тем более воспользуются поисками сэра Рональда, чтобы не дать ненавистному флибустьеру сбежать в Англию и свести с ним счеты здесь!
— Я вот что думаю, — проговорил старый моряк и тоже, не удержавшись, кинул порцию крошек воробьям. |