Робертс проверил, вложил ли нож в ножны и, кинувшись в воду, поплыл навстречу индейцу. Правда, нигде не было видно спинного плавника акулы, но она могла быть внизу, а значит, в любой момент, чуть что, нападет на пловца. Бартоломью окунул голову в воду. Нет, ничего, кроме отчаянно дрыгающих ног Камышового Кота, не видно. Но не с ума же он сошел, в самом деле?

Спустя минуту оба выскочили на берег, причем индеец еще и отбежал от воды на порядочное расстояние. Он, возможно, убежал бы и дальше, однако вовремя сообразил, что островок невелик, море со всех сторон и, кинувшись дальше, он неизбежно снова влетит в воду, а в нее ему явно совсем не хотелось возвращаться.

Робертс подбежал к индейцу и схватил его за руку. Кот обернул к капитану искаженное ужасом лицо. Кроме того, он с трудом дышал, раскрывая рот, будто вытащенная из воды рыба.

— Ты, каракатица краснокожая, объяснишь мне, в чем дело, или нет?! Какого дьявола тебя не было видно, а потом ты плыл так, будто увидел под водой саму преисподнюю? Скажи, что случилось?!

Камышовый Кот судорожно вздохнул и ткнул пальцем в том направлении, откуда только что приплыл.

— Там!

— Я знаю, что не здесь. Что там-то? Сказать можешь?

— Там…

— Или ты скажешь, что означает это твое «там», или я буду думать, что ты спятил. Скажи, что случилось!

Индеец бессильно опустился на песок и проговорил:

— Кот ныряй к большой-большой раковина. Раковина быть открытый, и там Камышовый Кот видеть жемчужина. Такой. — Он раздвинул пальцы примерно на дюйм. — Кот протянуть рука, но раковина закрываться. Зажал рука, Коту ее не вынуть. Стал плохо дышать, стал умирать. И тогда… он приплыть!

— Кто? — Робертс начинал терять терпение.

— Она…

— Теперь уже она? Камышовый Кот, я не думал, что ты трус.

— Кот не трус.

— В таком случае приходи в себя и расскажи мне членораздельно, что произошло после того, как какая-то там раковина зажала тебе руку. Кто такой приплыл? Акула? Осьминог?

— Скво.

— Женщина?! Женщина плавает под водой? Индианка?

— Нет, нет, такой скво индианка не бывать! Она белая!

Бартоломью начал понимать, в чем дело: если руку индейца и в самом деле зажала гигантская раковина (от кого-то капитан слыхал, что такое случается), то от недостатка воздуха у бедняги могли и в самом деле возникнуть видения. Это реальнее предположить, чем на таком удалении от берега, да еще под водой представить появление белой женщины.

— И что она сделала? — спросил Робертс индейца.

— Она взять нож. Камышовый Кот думать, что подводный скво будет его убить. Но скво что-то порезала у раковины, и раковина открываться. И Кот скорее-скорее плыть наверх. Матросы говорить Коту, что в море водятся скво с хвосты, как у акула, но Кот не верить. Теперь верить.

— У нее был хвост?! — Робертс не знал, продолжает ли подыгрывать индейцу или ему тоже не хватает воздуха. — Ты видел у нее хвост, Камышовый Кот?

— Не видеть. Она быть в белая одежда, а быть ли хвост, Кот не видеть. Зато у нее здесь… — он ткнул пальцем себе в грудь. — У нее здесь три грудь, а не два!

— Три сиськи, хочешь ты сказать? Такого я не слыхал ни о русалках, ни о ведьмах, ни вообще о какой бы то ни было нечисти!

— Но Кот видеть. Их у нее три!

Бартоломью задумался. Но не о том, могла ли и в самом деле русалка явиться индейцу, а о том, что теперь с ним делать? Совершенно очевидно, что он не поплывет назад, к берегу.